– Эй, братва, помогите вытащить это говно отсюда, – попросил я. Двое отделились от общей группы и подошли. – Чего же не помогли лейтенанту?
– Да мы это, испугались… – растерянно произнес один из мужиков. Кстати, именно мужиков. Не было среди нас ни одного молодого парня, всем к тридцати, а может, даже и поболее будет.
– Эх вы! – вздохнул я. – Нам ведь срок добавят, если с ним что-то случится, не понимаете, что ли? Или сразу к стенке, что вероятнее.
Позавтракав уже надоевшими сухарями, лейтеха, кстати, тоже еды не имел, отправились в путь. Правда, пришлось еще бандита закопать, но это его напарничек старался, в одиночку.
К обеду мы и правда, как и говорил лейтенант, прибыли в большое село, где таких, как мы, оказалось больше сотни. Полноценная рота, правда, все без оружия, да и правильно это, наверняка среди них такие же есть, как и тот, что мы утром прикопали. Оставив нас под присмотром явных конвоиров, Василий умчался к начальству. А через полчаса меня вызвали туда же. Маленькая изба, покосившаяся вся, странно, что вообще еще стоит.
– Боец штрафной роты Иванов по вашему приказанию прибыл, – четко доложился я, вытянувшись перед командирами. А было их тут аж трое, включая нашего лейтенанта.
– Как же такой боец вдруг дезертиром стал? – удивленно, заглядывая в бумаги, спросил меня командир в звании капитана.
– Не по собственному желанию, уж поверьте, гражданин капитан.
– Товарищ капитан, ты не у следователя. Слышь, Егорыч, опять липового дезертира прислали? – обратился командир к своему товарищу, сидящему справа от него.
– Похоже, – кивнул тот. – Гвардеец?
– Так точно, бывший гвардии сержант. Сорок второй гвардейский стрелковый полк, тринадцатая гвардейская дивизия.
– О как, Сталинградский?! – воскликнул капитан.
– Так точно, товарищ капитан.
– Точно липовый! – кивнул своим мыслям тот самый Егорыч.
– Тебя в Калаче повязали? – продолжал расспрашивать капитан.
– Так точно, – вновь утвердительно кивнул я.
– Ясно, там идиот какой-то сидит на должности. У него по штрафникам прямо конвейер, через одного дезертиры. Ага, Сталинград прошли и в дезертиры подались, верю, – жестко проговорил капитан, – капитан Николаев, Михаил Андреевич.
– Бывший сержант. Иванов, Александр Сергеевич.
– Как Пушкин! – улыбнулся капитан Николаев.
– Вы не первый, кто это говорит.
– Понимаю, ладно, есть хочешь?
– Так все хотят, товарищ капитан, – вздохнул я.
– Всех как раз сейчас кормят, а ты здесь поешь. Иванов, крикни там старшину, пусть принесет нам обед, мы тоже еще не ели.
Обед у командиров, особенно после сухарей, был просто волшебным. Поели, поговорили. Оказалось, капитан Николаев, вместе с командиром взвода Онищенко, тем самым Егорычем, вместе командуют отдельной штрафной ротой еще от Воронежа, с прошлого года. Иванов был назначен командиром второго взвода, а меня они хотели сунуть в третий, так как кадровых не хватало. Я согласился, опыт какой-никакой все же был, но сразу сказал, что был простым снайпером, на взводе практически только числился. Узнав, что я снайпер, капитан тут же все переиграл.
– Вот и будешь дальше счет пополнять, раз умеешь это делать. А то у нас больше всего гибнет бойцов при атаках, сам понимаешь, артподготовка бывает не всегда, да и толку от нее иногда столько, что проще вообще без нее. А меня одного на роту не хватает.
– Командир у нас в декабре сорок первого под Москвой как раз снайпером начинал, – пояснил Егорыч.
– Так вы ученый, а я так, стрелять немного научился, да и все на этом.
– Сколько на счету? – уставился на меня Николаев.
– Да я не знаю, Петро у меня бухгалтерию вел, напарник мой. Студент.
– Ой не ври, если б сам не был снайпером, не спрашивал бы, так сколько?
– Около сорока, – скромно, отведя глаза, ответил я.
– Вот врун, ладно уж, скромник. Вечером выдам тебе винтовку, остальные на передовой будут получать.
– А когда на «передок»? – спросил я.
– Скоро. Думаю, что не сегодня, так завтра, да, пешком идем, уже сообщили, транспорта не будет.
– Как-нибудь дотопаем, – вздохнул Онищенко.
– Ты, кстати, из чего работал? – вдруг спросил у выхода капитан.
– Из «маузера», – ответил я.
– Ого, а где взял? Трофей?
