– Калека? – продолжил я его мысль.
– Ну-у… – извиняющимся голосом протянул страж порядка.
– Ну, не возьмут, значит, буду искать другую работу, но вы правы, зрение у меня совсем ни к черту.
Милиционер не стал далее допытываться и спустя несколько минут ушел. Чуть позже веселье этого дня продолжилось. Когда я, собрав все, что нужно выкинуть в реку, выполз из дома бабы Маши, то оказалось, что всем милиционерам города, чекистам и просто военным обязательно нужно было идти там же, где шел я. Плюнув, я двинул к одному из нескольких больших оврагов, что делили Сталинград на части. Мои надежды оправдались, овраг был с водой, и я, вроде бы незаметно, утопил свои грязные шмотки, обмотав ими камень. Возвращаясь, не увидел ни одного представителя власти или армии. Уже рисовалась картина в голове, где над моим, доверху забитым драгоценными цацками сидором сгрудились старшие офицеры НКВД, а во дворе рота чекистов костер для меня разжигает или зеленку готовит. Тьфу, блин, вот напридумывал! Да кому я на фиг нужен? Калека, списанный из армии. Все было спокойно, так же, как и пару часов назад, когда я уходил, дольше думал и сомневался, чем потратил время на все дела. А ехать я решил и правда в Москву. Заодно, может, и подозрения с себя сниму. Непонятно только, в чем меня можно подозревать? Но не понравилось мне внимание старого участкового.
Поезд уходил через два часа, как раз есть время на то, чтобы затариться в дорогу едой и папиросами. С последним было хуже всего. Если продукты хоть и трудно было достать, но все же можно, то вот с табаком была беда. Да еще я привык в последнее время фабричные курить, самосад и махра уже в глотку не лезут. Все же нашел, причем, вот же, блин, предприниматели, немецкие сигареты нашел, да еще и хорошие. Я такие у одного немецкого офицера видел, майора, кажется, а те дешевку солдатскую не курили. Две пачки сигарет мне обошлись в сумму, на которую можно было купить два ведра картошки, я аж присвистнул, но продавец, ага, все тот же старикан, что и продал мне некоторые шмотки до этого, был непреклонен. Блин, вообще-то это мы этих фрицев наколотили, с которых он хабар продает. Нарываться не хотелось совершенно, поэтому просто заплатил и побрел на вокзал. Деньги, что я обналичил со своего аттестата, подходили к концу, по приезду в столицу надо будет еще снимать, а это, кстати, выглядит подозрительно. Но мне можно, я уже не служивый, а так, да, могут поинтересоваться, зачем солдату крупные суммы денег, если он на довольствии в армии стоит. Купив билет, сидел на перроне и ожидал прибытия поезда. Тот, что весьма обычно для этого времени, задерживался. Закуривая очередную сигарету, краем глаза заметил старика- участкового, опять за мной бдит, странно это все, ой как странно. Хоть и опоздав на час, но поезд все же прибыл. В этот раз вагоны были забиты очень даже прилично. И купешек уже не наблюдалось, обычный общий вагон, со скамейками, как электричка пригородная. Места по билетам не соблюдались вообще. Сидели все там, где хотелось. Мое место было, естественно, занято, но ругаться и нарываться я не стал, просто занял первое попавшееся свободное. Я, если не забыли, калека. Меня сейчас даже ребенок уделает, если чуть побыстрее будет двигаться и врасплох застанет. Вся надежда, если какой-то конфликт и созреет, на первый удар. Если успею первым, то может еще и поживу, а вот если пропущу…
Сидор был на спине, скатка с шинелью частично перекрывала его, но, конечно, такой объем не спрячешь. Но вроде как никто и не обращал на меня внимания, здесь все были с такими баулами, что я с одним мешком просто потерялся. Из разговоров попутчиков становилось понятно, что едут почти все в Москву. Отреагировали на пропаганду, что воспевала наше наступление и чуть ли полный разгром фашистов. Слышал я на вокзале радио, слышал. На фронтах без особых перемен, заняты населенные пункты, а какие, не сообщают. Нет уж, кого-кого, а меня на это не купишь, знаю я, сколько еще войне идти. Чуть меньше двух лет,
– Ну чего, дядя, насовсем или в отпуск? – встретили меня те два шкета, что я приметил, посчитав за воришек. Парни, кстати, лет по восемнадцать, а то и больше, странно, почему они в поезде катаются, а не в окопе сидят. Тот, что спрашивал, был выше меня на голову, белобрысый и тощий. Второй в худобе ему не уступал, но был пониже росточком.
– Насовсем, – ответил я и посмотрел на ворюг.
– Табачком не богат? – спросил «второй».
– Есть малехо, – кивнул я и, не доставая пачку, вытянул две сигареты.
– О! Трофей? – воскликнул «первый».
– Ага, – опять кивнул я и сунул еще одну сигарету в зубы. «Второй» вытащил из кармана огромных, явно не по размеру шаровар зажигалку, высек огонь и протянул мне. Закурив и кивнув в благодарность, я отошел к двери. Воришки больше ничего не спрашивали, а я и сам не больно мечтал с ними говорить. Ожидал я все же не зря. Все действия с сигаретами я проводил одной рукой, не вынимая вторую из кармана галифе, демонстрируя если не ранение, то как
