Она снова качнула головой, на этот раз отрицательно, и подвески в ее волосах тревожно зазвенели.
– Никогда, – ответила она и выхватила из рукава танто[11]. Лезвие сверкнуло так ярко и неожиданно, что Сората зажмурился. От смерти его спасла больная нога, которая подвела в нужный момент. Сората упал, и лезвие танто вспороло воздух.
И это была не Харука. Кто угодно, но только не она.
Генри налетел на девушку и скрутил ей руки за спиной. В этот момент наваждение пропало, и перед Соратой стояла уже не мертвая невеста из прошлого, а Нанами в похожем наряде, похожем, но не идеально точном. Теперь это стало видно.
– Мне больно! – вскрикнула она и дернулась, однако Генри держал надежно.
– Полюбуйся на человека, который планомерно пытался свести тебя с ума, Сора, – сказал он. – Человек, который перерезал телефонный провод в доме, который напугал тебя петлей в комнате и который, полагаю, ударил Курихару по голове и испортил радио. Я прав?
Нанами молчала и продолжала яростно вырываться.
Сората пытался сложить все воедино, но это было слишком невероятно.
– Почему, Нанами? Чем я заслужил твой гнев?
– Лучше спроси, кто давал ей указания.
– Конечно, вы меня не помните, – прошипела девушка. – Кому вообще нужно помнить прислугу?
Сората напряженно думал, вспоминал. Нанами… Нанами… Ее лицо порой казалось смутно знакомым. И этот нож. Танто всегда бережно хранили как семейную реликвию. Сората поднял нож и поднес рукоять к лицу. Так и есть, он узнал клеймо.
– Ты служила в доме Харуки? Ну да, каким я был слепцом.
Генри нахмурился.
– Значит, месть? За смерть госпожи? Невероятно! Как в спектакле каком-то. Ладно, так кто заказчик? Ни за что не поверю, что ты придумала все это и сделала одна. Он один из прибывших? Кто? Как его зовут?
Сората стоял в стороне и задумчиво крутил в руках танто. Редкая вещица, такие хранят за семью замками и делают на заказ.
– Тебя нанял тот, кто знал о Харуке, – продолжал допытываться Генри. – Масамуне? Скажи, это Масамуне Иноске?
– Оставь ее, – сказал Сората. – Масамуне не при чем. И ты же не думаешь, что мононокэ это она? Она лишь глупая девочка, которой воспользовались и оставили тут вместе с нами.
Нанами смотрела на него недоверчивым взглядом.
– Конечно она не мононокэ, – раздраженно мотнул головой Генри. – Но она желала тебе смерти, разве этого мало?
– Провод был перерезан до того, как зазвонил телефон?
– Да.
– Тогда она такая же жертва, как и мы.
Нанами зло прищурилась.
– Ненавижу вас за то, что вы живы, а она нет. Мне все рассказали. Смерть госпожи на вашей совести. Вы прокляты! Вы прокляты!
Она неожиданно ударила Генри, скинула его руки и бросилась бежать, Генри устремился за ней. Сората же чувствовал странное смятение. Он слышал, как хлопнула входная дверь, как чертыхнулся Генри, но мысли его были заняты вовсе не проделками Нанами. Генри недавно сказал, что
– Что за черт?! – воскликнул Генри нервно. – Это что, землетрясение?
Сората медленно покачал головой. Он знал, что сейсмическая активность в районе Синтара сведена к нулю. Но если это не землетрясение, тогда… что это?
Генри подошел к окну.
– Ночь, – выдохнул он пораженно. – Ты посмотри. Там ничего нет.
Черные стекла отражали их растерянные лица. Ненастный день превратился в непроглядную ночь за какие-то минуты. Дверь не открывалась, окна – Генри попробовал – не разбивались. Академия в мгновение ока превратилась в тюрьму. Сората попятился.
– Он здесь, Генри. Он здесь, и он не выпустит никого из нас живым.
Макалистер порывисто схватил его за плечи и сжал.
– Но мы еще не умерли! Должна быть какая-то лазейка.
Он заметался по холлу, схватил низкий столик и с размаху швырнул в стекло. Бесполезно. Оно не пустило даже крохотной трещинки.
– Проклятье! – Генри злился, но Сората чувствовал его страх и неуверенность. А вот Сората, наоборот, чем туже затягивалась петля вокруг него, тем
