История пятая, в которой остров одерживает первую победу
«Ты никогда не узнаешь, как больно было скрывать от тебя правду в день, когда нашли Сэма. Молчание разъедало, душило меня изнутри. Признаться означало предать свою женщину, а ложь убила бы нашу дружбу, какой бы крепкой она не была. Попытка избежать выбора уничтожила все, что у меня было.
Как бы я хотел больше никогда не испытывать подобного».
В таком большом городе, как Осака, приближающаяся осень еще совсем не ощущалась. Футуристический силуэт города с его стеклянными небоскребами, отражающими друг друга, как в огромной комнате кривых зеркал, время чувствовалось иначе. Генри смотрел на пролетающие мимо станции из окна вагона метро. Он предчувствовал нечто, что изменит его решение, только пока не знал, как и когда это «нечто» случится.
А случилось оно скоро и выглядело как расстроенная молодая японка, с сожалением сообщающая, что дневные билеты на сегодняшние рейсы в Лондон закончились, а ночные рейсы и вовсе отменены из-за надвигающегося мощного циклона. И Генри все не мог решить, радоваться ему или злиться. Так и не определившись, он набрал номер Сораты.
– Генри? – услышав его голос, Кимура, кажется, удивился. – Ты еще не в самолете?
Макалистер объяснил ситуацию, добавив:
– Я заказал билеты на послезавтра. Я мог бы вернуться…
– Не стоит, – излишне торопливо перебил Сората и, стремясь загладить резкий ответ, продолжил. – Правда, не стоит. Мне жаль, но у меня дела в городе, и скорее всего ближайшие несколько дней меня не будет дома. Ты же все равно скоро вернешься в Японию, да? Тогда просто отдохни, я, наверное, доставил тебе массу хлопот.
Такое многословие Сорате свойственно не было, но на все попытки Генри повернуть разговор в нужное русло, тот загораживался работой как щитом.
– Хорошо, – сдался Генри. – Я переночую в гостинице, а завтра, быть может, все же удастся поменять билеты.
Беседа оставила после себя неоднозначные впечатления. На подходе к гостинице Генри задержался, чтобы заглянуть в неприметный магазинчик с музыкой ветра на входе. Там он не удержался и купил амулет для Сораты – омаммори[5] – для защиты от злых духов. Самое то в качестве подарка на прошедший день рождения.
Укладываясь спать, Генри не мог отделаться от противного чувства неприкаянности. Он далеко от дома, но это его как раз давно не должно было заботить, но на сей раз он забрался слишком далеко. Его окружали настолько чужие люди, что им никогда не понять друг друга, изучай он японский хоть днем и ночью. У этих людей абсолютная другая душа, а в душах Макалистер худо-бедно разбирался, особенно если отделить их от тела. Решение пришло само собой, рано утром, когда Генри открыл глаза, разбуженный светом восходящего солнца, проникающим сквозь тонкие занавески. Так всегда бывает,
