– Кто-нибудь обязательно пойдет нас искать.
– Ага, – равнодушно отозвался Сората. – Вечером, когда мы не придем на ужин.
– Все будет хорошо.
– Генри, – он поднял голову, ловя в полутьме взгляд Макалистера. – Есть вероятность, что нас найдут только утром. Мы рискуем тут замерзнуть.
– Ночи не такие уж холодные, – вяло парировал Генри и вздохнул. – Мы все равно ничего сейчас не сможем сделать. Черт. Я посмотрю еще раз.
Он повторно обошел яму по кругу под пристальным взглядом Кимуры. Невыносимо досадно угодить в такое дурацкое положение, ожидая потусторонних опасностей и провалившись в банальную дыру в земле.
Банальную ли?
– Генри.
– Да?
– Мы ведь встретили какого-то духа, да? Он хотел забрать мое тело?
Сората говорил ровно и спокойно, будто ничего особенного не произошло. Генри насторожился.
– Я не могу сказать точно, – ответил он. – Но скорее всего да. Боюсь, ты лакомый кусочек для призраков и духов, и могу только предполагать, почему.
– Потому что они могут получить мое тело? Потому что я медиум?
Генри опасался этих вопросов. Потратив немало времени и сил, чтобы составить собственную теорию, он до сих пор будто блуждал в потемках.
– Да, – просто сказал он. – Ты медиум. Ты не боишься?
– А ты как думаешь? – Сората передернул плечами. – Теперь я не просто знаю, что рядом есть что-то, чего я не вижу, но и постоянно думаю, что оно может напасть на меня. Как бороться с тем, чего не видишь, Генри?
У Генри не нашлось ответа.
Каждый человек в жизни борется с невидимыми врагами. Кто-то с фобиями, кто-то с напрасными надеждами, кто-то с безответными чувствами. Это в своем роде тоже призраки, и они не менее опасны, чем те, которых видит Генри, ведь от них почти невозможно спастись. И все равно Сората постоянно боролся, и Генри верил, что тот способен справиться с любой опасностью, просто ему надо помогать. Быть рядом.
– Вместе.
Сората вздрогнул, как будто от внезапного холода, и провел рукой по волосам.
– Я тебе верю. Я знаю, что ты меня не оставишь. И все же… ты предупредишь меня, если что? Предупредишь, если что-то увидишь?
Несмотря на внешнее спокойствие, сейчас он казался особенно уязвимым, и Генри поспешил заверить:
– Конечно. Я сразу скажу, как…
Он резко замолчал.
Они больше не были вдвоем. Кто-то еще присутствовал незримо в темноте вокруг них, кто-то смотрел Генри прямо в затылок, рождая волну мурашек по всему телу, но страха не было, лишь будоражащее кровь волнение.
– Кто здесь? – спросил он, глядя на застывшего напротив Сорату, и предупредил. – Я оборачиваюсь.
Генри повернулся и увидел, как из темноты медленно выплывала размытая фигура, маленькая и худенькая, будто принадлежащая ребенку. В протянутой руке дух держал тоненькую палочку, на которой покачивался круглый бумажный фонарь с трепещущим внутри огоньком свечи. Судя по вздоху, Кимура тоже его увидел.
Генри протянул руку навстречу, коснулся красной бумаги абажура, и дух исчез. Фонарик полетел на землю, и Макалистер успел подхватить его за миг до падения. Огонек внутри пригнулся, едва не погаснув, и вновь взметнулся вверх. Ровный теплый свет окрасил бумагу в оранжевые тона.
– Ты видел? – Генри сжал палку в руке и спросил у Сораты. – Ты видел это?
– Нет, – Сората вскочил на ноги и потер виски. – Только как фонарик выплыл из темноты. Кто его принес?
– Я не знаю, но не откажусь от помощи, кто бы ее не предложил.
Макалистер шагнул туда, откуда появилось видение, мерцание свечи озарило земляной свод, который они уже видели, однако Генри вручил фонарь Сорате и принялся ощупывать стену руками.
– Что ты ищешь?
Генри торопливо стряхивал комья глинистой земли под ноги, зарываясь в нее пальцами, пока не нащупал то, что искал.
– Дверь, – сказал он и утер рукавом выступивший на лбу пот. – Здесь есть дверь, но почему-то ее предпочли засыпать.
Сората подошел ближе, светя на расчищенный участок.
– Если ее засыпали, не значит ли это, что здесь опасно?
– Мы не узнаем, пока не проверим, – Генри продолжил откапывать дверь, пока не появилась ручка, он взялся за нее и потянул на себя. Из образовавшейся щели потянуло затхлостью тяжелого сырого воздуха, от которого к горлу мгновенно подкатила мерзкая тошнота. – Я пойду первым.
