Потерянные

Из окна на эти слова выглянула грудастая баба, кровь с молоком.

– Я тебе схожу! – заголосила. – Я тя так отхожу, будут тебе лес да лесовицы! – Она исчезла на миг, затем снова появилась, но теперь со скалкой в руке.

– Я ж просто так, Дуняш!

Сцена имела живое продолжение, но Демьян потерял интерес к оговорившемуся бедолаге и подцепил за локоть стоящего рядом долговязого паренька.

– Знаешь, где скит Немого?

Тот кивнул.

– Покажешь, как найти. Целковый плачу.

Паренек чуть ли не бегом поспешил дорогу указывать. А по пути за байки принялся.

– Тут леса дремучие, барин! Чащобы у-у какие! Знаете, как у нас поговаривают-то: «В Заорище отправитесь, без ума останетесь» или «Заглубишься в лес – загубишься весь». Лесовицы – они такие. Споймают да в полон возьмут. – Уши мальчишки розовым занялись, но он храбро продолжал: – Набалуются да отпустят. Токмо наши потом ничего не помнят, одно назад в лес тянет их. А бывает, с концами пропадают, как с Немым-то. Или с Петрухой Овечкиным. Уж год как нету.

* * *

– Вам письмо, Тиса Лазаровна, – поклонился ей Наум, – из Оранска.

Тиса взяла конверт с подноса.

– Так как насчет того, чтобы называть по именам друг друга, Наум?

Карлик в который раз отрицательно покачал головой, цокнул языком.

– Не положено. – В голубых глазах – смешинка.

Упрямец. Ничего, когда-нибудь она его уговорит.

Клара писала об очередном томе из золотого собрания Гатчиты, который она с помощью Строчки и Клима воскресила из тлена. Так уж получилось, что курган-то был отрыт пару лет назад, а перо, что все обращает в золото, так и не нашли. Зато обнаружили собрание сочинений мудреца в полторы сотни томов. Оказалось, что волшебное перо являлось не чем иным, как аллегорией его трудов. Что ни заносил мудрец в трактаты, древние касты считали золотом – мудростью в веках.

Как писала Клара, Строчка сокрушался по сему поводу больше всех. Клим не рвал на себе волосы, он знал, что находка уже сама по себе уникальна. Его имя наряду с именем заведующего школы одаренных зазвучало в высших исследовательских кругах и вошло в имперскую энциклопедию, как он и мечтал. В Оранск зачастили комиссии. Сбежались на горячее. Однако, когда страницы первого же трактата Гатчиты рассыпались в прах от попытки их пролистать, исследователи старины серьезно озадачились. Тогда-то Клара и нашла свое истинное призвание. Едва касаясь обложки золотого тома, она зачитывала страницу за страницей, а Строчка записывал. Такое решение проблемы было принято с восторгом.

Наверное, именно тогда Клим увидел в Образцовой свою истинную спутницу жизни. А толчком к осознанию послужили поцелуи ручек, коими осыпали приезжие мужи одаренную брюнетку.

Тиса улыбнулась. Письмо Клара писала в своем стиле – с ноткой сарказма. Упомянула Строчку, которого «угораздило втюриться в заносчивую вдову, что старше него на пять лет. Теперь новоиспеченный воздыхатель сочиняет любовные высокопарные стихи. Всю бумагу извел!» Тут же посмеялась над семейкой Творожковых, у которых родилась пара «пончиков-близнецов». «Люси забудет о своих миленьких призраках надолго». Ответила на вопрос подруги, что хозяйка аптеки на Боровой живет и здравствует. И напоследок скупыми выражениями, за которыми прятались смущение и радость, сообщила, что они с Климом наконец-то переехали в новый дом, где нашлось место матери и сестре. Супруги планируют мансарду обустроить под большую опытную, а залу отдать под библиотеку. Заканчивалось послание традиционным приглашением приехать в гости.

Дочитав, видящая положила письмо в карман платья. Она была рада за друзей. Надо бы ответить, но сегодня ее мысли текут лишь в одном направлении.

* * *

За время отсутствия хозяина скит зарос паутиной. Обычный сруб с низким потолком и грубо сложенной печью. На шестке старый котелок опрокинут. На лежанке драный тюфяк вывалил солому из дыр.

– Значит, семь лет, как исчез?

– Ага, – шмыгнул носом деревенский паренек.

– А почему считаете, что пропал? Может, пустынник срок отбыл да в люди подался?

– Так, барин, он же пожитки свои оставил. Средь оных безрукавка козья! И мошна с деньгами! Наши вначале не брали, а потом меж собой поделили. Чего добру пропадать-то?

Демьян подошел к столу, оглядел рассыпанные на нем деревянные круглые болванки, заготовленные под броши, и ржавый резак по дереву.

– Припомни-ка, дружок, что в деревне вашей баяли. До того как ушел ваш скиталец, была ли у него в деревне зазноба? Предполагаю, из