— Я могу использовать геометрические параметры?
Достаточно просто и надежно отличить гориллу от шимпанзе можно было бы, например, по росту и ширине плеч. Беда в том, что определить геометрические параметры по видеомонитору можно только в том случае, если известны расстояние от монитора до объекта и фокусное расстояние линз монитора.
— Нет, геометрическими параметрами пользоваться нельзя, — ответил Эллиот. — Бери только морфологические признаки.
Симанз вздохнул.
— Премного благодарен. Какая точность?
— Мне нужен девяностопятипроцентный доверительный предел при отнесении вида на базе черно- белого видеосканирования в течение трех секунд или даже меньше.
Симанз нахмурился. Очевидно, Эллиот располагал тремя секундами видеозаписи какого-то животного и не был уверен, что это горилла. За годы работы с приматами Эллиот видел достаточно этих животных и, конечно, хорошо знал, что гориллы и шимпанзе резко различаются по росту, массе, внешнему виду, манере движения и поведению. Между ними не больше сходства, чем между различными морскими млекопитающими, скажем дельфинами и китами.
Если уж требуется определить вид, то человеческий глаз намного надежней любой программы, какую только можно себе представить. И тем не менее Эллиот, очевидно, не верил своим глазам. Что у него на уме?
— Я попробую, — сказал Симанз, — но на это потребуется время. Такую программу за ночь не сочинишь.
— Том, программа мне нужна сейчас, — сказал Эллиот. — Я тебе перезвоню через двадцать четыре часа.
ГЛАВА 3. ПОД КРЫШКОЙ „ГРОБА“
В углу пассажирского салона „Боинга-747“ стояла звуконепроницаемая фибергласовая кабина с откидной крышей. Внутри ее находился небольшой экран электронно-лучевой трубки. Кабину называли „гробом“, потому что работа в ней могла вызвать приступ клаустрофобии даже у психически очень уравновешенного человека. Как только самолет пересек половину Атлантического океана, в „гроб“ направилась Росс. Прежде чем опустить крышку, она бросила взгляд на Эллиота и Эми — эти двое крепко спали и громко храпели во сне, — потом на Йенсена и Левина, которые играли на компьютере в „морской бой“.
Росс устала, но она и не рассчитывала на то, что ей удастся высыпаться в течение ближайших двух недель; по ее предположениям примерно столько должна была продлиться их экспедиция. В течение четырнадцати дней трехсот тридцати шести часов — команда Росс или опередит еврояпонский консорциум или проиграет ему, и тогда СТИЗР навсегда потеряет право на эксплуатацию минеральных богатств Вирунги.
Гонка уже началась, и Карен Росс не собиралась ее проигрывать.
Она набрала код Хьюстона, потом свой и дождалась, когда включится система скремблирования. С этого момента сигнал будет запаздывать на пять секунд и в Хьюстоне и на самолете, поскольку и Росс и Трейвиз, чтобы избежать подслушивания, будут переговариваться предварительно сжатыми во времени сигналами.
На экране появились блестящие буквы: ТРЕЙВИЗ.
Карен Росс в ответ набрала слово РОСС и взяла телефонную трубку.
— Паршивые дела, — сказал Трейвиз.
Правда, Росс слышала не голос своего шефа, а воссозданный компьютером невыразительный, обезличенный аудиосигнал.
— В чем дело? — спросила Росс.
— Косоглазые мчатся во весь опор, — сказал искусственный голос Трейвиза.
Карен хорошо знала этот сленг: Трейвиз всех конкурентов называл „косоглазыми“, потому что за последние четыре года конкурентами СТИЗР в большинстве случаев были японцы. (Трейвиз любил повторять: „В семидесятые и восьмидесятые годы — это япошки. В девяностые — китайцы. Один черт, косоглазые — ведь работают по воскресеньям и им наплевать на футбольные матчи. Нам придется держать ухо востро“.) — Детальнее, — сказала Росс.
Пока сигнал шел к Хьюстону и потом назад к самолету, она успела представить себе, как Трейвиз сидит в кабинете контроля связи СТИЗР и слушает ее искаженный компьютером голос. Говорить с включенной системой скремблирования непросто: то, что обычно выражается посредством интонации, нужно четко и понятно выражать только словами.
— Им известно, что вы уже в пути, — проскрипел Трейвиз. — Они пересматривают свои планы, торопятся. Там всем заправляют немцы, ваш друг Рихтер. Буквально через несколько минут я организую приманку. Это хорошие новости.
— А плохие?
— За последние десять часов в Конго все пошло кувырком, — сказал Трейвиз. — Мы получили отвратительнейшую геополитическую сводку.
— Дайте распечатку, — сказала Росс.
На экране появились слова ГЕОПОЛИТИЧЕСКАЯ СВОДКА, а ниже убористым шрифтом набралось сообщение:
ЗАИРСКОЕ ПРАВИТЕЛЬСТВО ЧЕРЕЗ ПОСОЛЬСТВО ВАШИНГТОНЕ ОБЪЯВИЛО ВОСТОЧНУЮ ГРАНИЦУ ЧЕРЕЗ РУАНДУ ЗАКРЫТОЙ / ОБЪЯСНЕНИЯ НЕ ДАЮТСЯ / ПРЕДПОЛАГАЕТСЯ РЕЗУЛЬТАТЕ ТАНЗАНИЙСКОГО ВТОРЖЕНИЯ УГАНДУ ВОЙСКА ИДИ АМИНА СПАСАЮТСЯ БЕГСТВОМ ВОСТОЧНЫЙ ЗАИР / НЕИЗБЕЖНЫ ОСЛОЖНЕНИЯ / НО ФАКТЫ ПРОТИВОРЕЧИВЫ / МЕСТНЫЕ ПЛЕМЕНА (КИГАНИ) ВОССТАЛИ / СООБЩАЕТСЯ ЗВЕРСТВАХ КАННИБАЛИЗМЕ И ТД / ЖИВУЩИЕ В ЛЕСАХ ПИГМЕИ НЕНАДЕЖНЫ / УБИВАЮТ ВСЕХ ПРИЕЗЖАЮЩИХ ТРОПИЧЕСКИЕ ЛЕСА КОНГО / ЗАИРСКОЕ ПРАВИТЕЛЬСТВО НАПРАВИЛО ГЕНЕРАЛА МУГУРУ (БОЛЕЕ ИЗВЕСТНОГО ПОД КЛИЧКОЙ МЯСНИК СТЭНЛИВИЛЯ) ПОДАВИТЬ ВОССТАНИЕ КИГАНИ „ЛЮБОЙ ЦЕНОЙ“) / СИТУАЦИЯ ВЫСШЕЙ СТЕПЕНИ НЕСТАБИЛЬНА / ТЕПЕРЬ ЕДИНСТВЕННЫЙ РАЗРЕШЕННЫЙ ПУТЬ ЗАИР ЗАПАДА ЧЕРЕЗ КИНШАСУ / ФАКТИЧЕСКИ ВЫ ПРЕДОСТАВЛЕНЫ САМИМ СЕБЕ / ТЕПЕРЬ ЧРЕЗВЫЧАЙНО ВАЖНО НАНЯТЬ БЕЛОГО ОХОТНИКА МУНРО ЛЮБУЮ ЦЕНУ / НЕ ДОПУСКАЙТЕ ЕГО КОНСОРЦИУМУ ЗАПЛАТИМ СКОЛЬКО УГОДНО / ВАШЕ ПОЛОЖЕНИЕ ЧРЕЗВЫЧАЙНО ОПАСНО / ЧТОБЫ ОСТАТЬСЯ В ЖИВЫХ НУЖЕН МУНРО
Росс не сводила взгляда с экрана. Трудно было себе представить более неприятные известия.
— Вы в курсе дел консорциума? — спросила она.
ЕВРО-ЯПОНСКИЙ КОНСОРЦИУМ ТЕПЕРЬ ВКЛЮЧАЕТ ХАКАМИЧИ (ЯПОНИЯ) / ГЕРЛИХ (ГЕРМАНИЯ) / ВОРСТЕР (АМСТЕРДАМ) / К СОЖАЛЕНИЮ РАЗРЕШИЛИ ВСЕ ПРОТИВОРЕЧИЯ ТЕПЕРЬ ТЕСНОМ СОЮЗЕ / ОТНЫНЕ ЛЮБОЕ ВРЕМЯ МОЖНО ОЖИДАТЬ ПЕРЕХВАТА РАДИОПЕРЕДАЧ НАС КОНТРОЛИРУЮТ / БУДЬТЕ ГОТОВЫ МЕРАМ ЭЛЕКТРОННОГО ПРОТИВОДЕЙСТВИЯ И ВОЕННОЙ ТАКТИКИ ДОСТИЖЕНИЯ ЦЕЛИ / ОНИ ПРИБУДУТ КОНГО (НАДЕЖНЫЙ ИСТОЧНИК) НЕ ПОЗДНЕЕ 48 ЧАСОВ СЕЙЧАС ИЩУТ МУНРО
— Когда они будут в Танжере? — спросила Росс.
— Через шесть часов. А вы?
— Через семь. А что с Мунро?
— О Мунро нам ничего не известно, — сказал Трейвиз. — Сможете его подставить?
— Нет проблем, — ответила Росс. — Я займусь организацией сейчас же.
Если Мунро не захочет прислушаться к нашим словам, обещаю: раньше чем через семьдесят два часа его из страны не выпустят.
— Что вы задумали? — спросил Трейвиз.
— Чешские автоматы. Будут найдены в его доме, с отпечатками его пальцев, очень четкими. Должно сработать.
— Должно, — согласился Трейвиз. — Как ваши пассажиры?
