Резко вскинула руку и почти неуловимым, молниеносным движением ткнула указательным пальцем куда-то в середину Марусиного лба. Точечное прикосновение отозвалось легким гулом, головная боль достигла пика и бесследно пропала. В ту же секунду мир вокруг покачнулся, вспыхнул малиновым светом, потом потемнел и пропал. Маруся кулем свалилась со стула.
Часть II
«…бездна тоже смотрит в тебя»[1]
Глава 1
Алексей приехал в Ракушку без четверти пять. Этот поселок был гораздо больше Каменного Клыка и куда оживленнее. Улицы шире, длиннее и извилистее. На перекрестках подмигивают светофоры.
Люди спешили по своим делам, толпились на маленьких базарчиках, стояли и болтали на тротуарах, перебегали дорогу перед редкими автомобилями. Здесь было не так чисто и опрятно, как в Каменном Клыке. Запросто можно встретить мужичка в неслабом подпитии или тетку в засаленном халате и меховой душегрейке, которая прямо в чем была выскочила из дому за хлебом. Алексей подумал, что Каменный Клык по сравнению с Ракушкой кажется апатичным, безлюдным и сонным. Словно это и не поселение вовсе, а тщательно прорисованная картинка. Все необходимые детали на картинке присутствуют: и домики есть, и улочки, и деревья, и фонари, и машины. Но все вместе производит впечатление чего-то замершего, надуманного, нарочитого, искусственного…
Он постарался выкинуть эту чушь из головы. За Каменным Клыком просто лучше следят, вот и все. Если уж на то пошло, европейские городки и деревеньки с непривычки часто кажутся россиянам игрушечными, ненастоящими. Возле небольшой симпатичной церквушки Алексей повернул направо. Мысль о том, чтобы остановиться, выйти и поставить свечки, пришла и тут же исчезла. Успеть нормально, без спешки поговорить с Наумовым куда важнее. В храм он зайдет как-нибудь в другой раз.
Когда Алексей добрался до «Книгочея», оказалось, что Наумов занят на складе. Молоденькая продавщица пообещала его позвать, кокетливо стрельнув подведенными бирюзовым карандашом глазками. Алексей, чтобы не стоять столбом возле кассы, принялся разглядывать книжные полки. Магазин был, по меркам поселка, довольно крупный. В первом, большом, зале была представлена художественная литература, во втором, поменьше, – детская, техническая и учебная. Здесь же продавали канцтовары, открытки и прочие мелочи. Покупателей, кроме Алексея, оказалось всего двое. Мальчишка- школьник задумчиво изучал решебники, и дама средних лет припала к полке с дамскими романами.
– Добрый вечер, Алексей! – громко поздоровался Наумов, неожиданно появившись откуда-то из глубины магазина.
– Здравствуйте, Сергей Сергеевич, – Алексей улыбнулся и пожал протянутую руку. На вид Наумову казалось меньше шестидесяти, однако Алексей знал, что на самом деле тот гораздо старше. Высокий, плотный и крепкий мужчина с пышной шевелюрой, в которой почти не видно седины. Наумов носил усы и бороду, сильно закрывавшую щеки, имел густые брови, отчего лицо его казалось заросшим, спрятавшимся в тени растительности. У Сергея Сергеевича были необычайно яркие голубые глаза, нос с острой горбинкой и крупные, плотно прижатые к голове уши.
Они пару минут поговорили о пустяках, после чего Алексей, изо всех сил стараясь изобразить заинтересованность, выслушал, какие книги получил недавно «Книгочей». Ему не терпелось задать свои вопросы, но перебивать Наумова было неловко. Слава богу, Сергей Сергеевич оказался весьма проницателен. Оборвав свой монолог на полуслове, он вдруг сказал:
– Алексей, а вы ведь совсем не о книгах приехали говорить. Я прав?
– Правы. А что, это так заметно?
– У вас озабоченный и расстроенный вид. Что-то случилось?
– Пока сам не пойму, – честно признался Алексей. – Мне нужно с вами поговорить. Спросить кое о чем. Если вы не возражаете, конечно.
На лице Наумова появилось странное выражение.
– Знаете, а я догадывался, что рано или поздно вам захочется поговорить со мной. Я имею в виду, не о литературе.
Он взглянул на часы и крикнул:
– Лариса, мы сегодня закроемся пораньше.
– Хорошо, Сергей Сергеич, – радостно отозвалась продавщица.
Минут через двадцать Наумов и Алексей уже сидели за столиком небольшого уютного кафе. Заведение располагалось поблизости, всего через
