том, что беспокоится за брата, который бросил работу и пьет, как верблюд, и намеревается упиться до смерти, потому что жить без своей семьи не хочет. На съемках Александра Сомова не было.
Приглашенные экстрасенсы приступили к расследованию, и поначалу не происходило ничего заслуживающего внимания. Участникам дали фотографию самоубийцы Ларисы и попросили рассказать все что можно об этой женщине.
Странные типы, потрясая колдовскими атрибутами, закатывали глаза и замогильными голосами несли чушь, попадая пальцем в небо. Один деятель решил, что Ларису удерживает в подвале своего дома сексуальный маньяк. Затем на экране появилась следующая участница – красивая молодая девушка, которая понравилась мне тем, что держалась спокойно, не пытаясь эпатировать публику. Она позиционировала себя как медиум, умеющий работать с мертвыми. Именно эта девушка с длинными каштановыми волосами и произнесла слова, которые огорошили меня и подсказали, в каком направлении следует двигаться.
– Я буду через вас работать, – проговорила ведунья, с ходу определив, что женщина на фото мертва. – Вызову мертвых из вашего рода, согласны?
Оксана, конечно, была согласна.
– Вы с братом родом не из этих мест, – продолжила девушка-экстрасенс. – Несколько лет как переехали. Родители умерли. Сначала отец умер, потом мать.
– Все так и есть! – Оксана кивала с таким энтузиазмом, что я стала бояться, как бы чего не случилось с ее шеей.
– Нерусская кровь, – заявила красавица-ведьма.
«Ошиблась!» – подумала я, ожидая, что ее вот-вот поправят. Но этого не произошло. Оксана продолжала кивать все с той же готовностью.
– Вижу восточную кровь… Вы татары?
– Кряшены, – уточнила Оксана.
Вот, значит, как. Крещеные татары. В Татарстане множество деревень, где живут кряшены. У них своя культура, традиции, национальные костюмы. Имена у кряшен русские, и это порой удивительно: зовут человека, скажем, Иваном Петровичем, а по-русски он говорит с сильным татарским акцентом.
Наш Илья, кстати, тоже кряшен. В мозгу у меня зашевелились неясные предчувствия.
– Мы сами-то из Татарстана, – в унисон моим мыслям сказала Оксана. – Вы правильно говорили, не отсюда.
– Почему у меня в голове все время крутится «Кира, Кира»? Имя какое-то, что ли? Не пойму… – медленно проговорила ведунья.
– Все правильно! – воскликнула вконец потрясенная способностями экстрасенса женщина. – Это наша деревня так называется! Не «Кира», а «Кири»!
Если бы я стояла, то, наверное, грохнулась бы на пол. В голове щелкнуло: пазл сложился.
Кири – это деревня, откуда родом Илья!
То ли у экстрасенса в самом деле были удивительные способности, то ли редакторы поработали, значения не имело. Важен был сам факт.
Неудивительно, что я не могла найти связи между пострадавшими женщинами! Разве можно отыскать то, чего нет? Но теперь ясно, что дело не в них, а в их мужьях: этих мужчин, очевидно, что-то связывало. И это «что-то», видимо, находится в деревне Кири.
– Там, в деревне, с вашим братом случилось… плохое, – говорила между тем ясновидящая, подтверждая мои мысли. – Не вижу, что именно, но точно женщина замешана. Ее обманули. Боль причинили. Сильную боль! Может, даже эта женщина умела колдовать. Она могла проклясть тех, кто ее предал, желала отомстить…
Экстрасенс продолжала говорить еще что-то в том же духе, но это звучало совсем уж фантастически, и я перестала вслушиваться. Да и занимали меня не мнимые происки обманутой деревенской ведьмы, а вполне реальные вещи.
Конечно, пока обобщать рано. Нужно узнать, не из Кирей ли Рогов и застрелившийся заводчик стаффов. Если нет, то это просто совпадение.
Я принялась за поиски, но информации об этом в Интернете не было. Значит, снова придется обратиться к Рустаму. Мысли крутились в голове бешеной каруселью, я не могла заставить себя успокоиться и перестать думать о том, что узнала. Видела на часах и два часа ночи, и три, и четыре… Видимо, забылась сном лишь ближе к рассвету, и когда прозвенел будильник, спала так крепко, что едва сумела проснуться и вытащить себя из кровати.
Занимаясь рабочими делами, впервые поймала себя на мысли, что делаю многое, почти не вдумываясь, на автомате. Это было совсем не похоже на мою обычную увлеченность, погруженность в любимую работу, но я ничего не могла с собой поделать: меня сейчас занимало совсем другое.
Улучив подходящий момент, я снова потревожила Рустама. Решила не говорить ему всего, что узнала: утаила то, что обнаружила еще одну странную смерть. Просто попросила узнать место рождения Рогова и Гаранина – такова была фамилия мужа Зинаиды Галкиной. Она почему-то оставила девичью.
– Вроде бы в новостях мелькнуло, что Рогов родился в деревне Кири. А это родина моего зятя, Ильи, – пояснила я. – Может, они и в самом деле земляки?
– Может быть, – прохладно ответил Рустам. Он уверял, что я его ничуть «не напрягаю», но чувствовалось, что моя озабоченность судьбой женщин- самоубийц начинала его нервировать. – А если и так, что тогда?
Я могла предположить, о чем он думает. Если я упорно не желаю перестать анализировать случившееся, стараюсь отыскать причины и найти
