– Как это – другое, Тох? Почему другие глаза? В чем?
– Не такие. Доброты стало меньше, ума больше. Если что – возвращайся, мы простим, как брату говорю.
– Спасибо, Тох! Вы тоже мне как братья все. И Пулат, и Анвар, и Рустам, и ты, но я, наверное, не вернусь. Пока.
Отвернулся, едва успев пожать руку на прощание, и убежал.
Да, было мне в тот месяц почти двадцать лет по паспорту, и это были мои последние слезы. Больше я никогда не плакал, хотя причины и поводы случались…
Прошел еще год – и я снял себе комнату на одного, в той же купчинской общаге, только двумя этажами выше: теперь я жил на пятом, «семейном», и сам чуть было не женился! Не то чтобы я грезил именно семейной жизнью, с шопингами, с колясками, с битьем посуды о стену, но… Дело молодое, любви, счастья и всякого-прочего, яркого и жаркого, конечно же, хотелось!.. В 2003-м я уже заметно поумнел против прежнего, однако еще не настолько, чтобы самостоятельно соскочить с поводка, на который меня посадила одна штукатурша из Витебска пятью годами старше. И все же судьба хранила мою неопытную холостяцкую свободу: подвернулся ей добрый молодец поаппетитнее бездомного и безлошадного Кирпича, бывший бульбаш, – как и она, владелец однокомнатной квартиры и жигулей «девятки», ну и… понятен выбор оказался… Зазнобу тоже Людмилой звали, как и Людку Кролика (первую мою женщину!), тоже заядлая матершинница, только она была вдвое моложе Людки, толстенькая, почти не пьющая и совсем не курящая.
Если говорить о батрацкой работе как таковой – руки у меня были на месте, нормально управлялся и с дрелью, и с мастерком, и с молотком, и даже с малярной кистью, но особого мастерства не было: просто исполнительный, добросовестный, непьющий Сева Кирпич. Я к тому времени научился представляться Севой, а не отвратительным мне Савой, и окружающие легко к этому привыкали. Сева Кирпич – их всех устраивало, и меня тоже. Ну вот, с точки зрения рукодельного мастерства, я был как бы просто на своем месте и звезд с неба не хватал, но зато во всякого рода расчетах да подсчетах проявил неслыханную прыть: то и дело выявлял способы сэкономить – это для бригады и способы навесить дополнительной лапши по деньгам и условиям – это для заказчика. Быть бы мне со временем новым бригадиром: разве что опыта и связей поднакопить, да и собрать под своим началом надежных рукастых ребят, да и отпочковаться от прежней команды, да и уйти в самостоятельное плавание по мелким водам шарашкиного гастарбайтерского бизнеса, но… Не вожак я, не люблю среди людей время проводить, жить их заботами, делиться своими… Поэтому я всегда был не главный, а на подхвате у старшого, типа черным экономистом-бухгалтером. То есть работаю на объекте как все, тружусь пролетарскими честными и мозолистыми руками, но – участвую в военных советах, обсуждаю сметы, бизнес-планы, промежуточные сметы, дополнительные сметы… Соответственно, и отваливаются мне жирные премиальные кусочки, поскольку все сущие в бумажных махинациях осознают несомненную пользу от моих советов. И раз – молодец, и два – подсказал, и три – учуял… И все в тему!
«В натуре, Семеныч, надо подкинуть грошей чуваку, а то затаит обиду наш Кирпичик и свалит в другую дивизию, нынче все без меры шустрые да обидчивые…» «Сева, а, Сева? Получи! Это тебе за “мусорную” смету. Потом, потом посмотришь, спрячь, это твой отдельный конверт, индивидуальный, не надо им трясти при всех!»
Да, с баблом, или с деньгами – а я всегда предпочитаю называть заработанное деньгами, но не баблом, – у меня стало посвободнее, хватало и на еду, и на одежду, и на съем отдельной комнаты в общаге… Трубка мобильная у меня давно уже была, и я повадился регулярно менять старые на новые, а пейджер просто выбросил… Шел однажды по двору, домой возвращался, на ходу вынул из нагрудного кармана пейджер и зашвырнул – метко попал! – в амбразуру мусорного бака. И ни разу не пожалел об утрате. Крупные покупки, типа машины, квартиры или дачи, мне были по-прежнему недоступны, а в остальном… Захотел на дискотеку сгонять – запросто, барышню в кино сводить или в кафешку – тоже мог себе позволить! И ноутбук себе завел, и пользоваться им научился, но! Повторюсь: скромных прибытков моих заведомо бы не хватило на исполнение самой заветной мечты: на покупку собственного жилья! По мере того как в мозгах моих прояснялось, я все острее переживал потерю комнаты, которая у меня была и сплыла, исключительно по собственной дурости. Потерять-то легко, а вот обрести… Да что там я – мой старший, Мстислав Семенович Куга, и тот никак не мог себе на квартиру накопить: что ни месяц – цены вверх бегут, чуть ли не вчера «треха» в Приморском районе тридцать тонн баксов стоила, глядь – а уже однюху за такую цену не взять! Какие тридцать – очнись, малый! – полтинник однюха стоит, и расхватывают! Вернее, стоила, сегодня тебе и за семьдесят никто не продаст! И действительно – где найдешь дурака отдельную однокомнатную квартиру за два лимона рублей продать, когда она уже под три лимона стоит…
Но однажды понадобилось мне справки собрать, типа для… впрочем, не помню… для военкомата, например. Хотя нет, с военкоматом у меня все было чики-пуки: белый билет и полная свобода от выполнения почетной гражданской обязанности, не дожидаясь заветных двадцати семи лет… Тоже ведь очередная превеликая странность нашего времени, о которой я уже упоминал по другому аналогичному срезу социального бытия: служить в армии – на это у меня здоровья в головном мозгу оказалось маловато, а выбросить дебила-сопляка из интерната в большую взрослую жизнь – годным признали. Скорее всего, справка требовалась для чего-то пенсионного, но не суть. А просто в прежней общаге на Гражданке, по месту очередной почтовой регистрации, меня ждал конверт, пыльный такой, пожамканный, но – ждал: узбеки отнесли на вахту, а на вахте он попал в почтовый отстойник. Чудо, конечно же, однако оно случилось: и тетя Вера меня узнала, и про конверт вспомнила… Чего именно я ждал от этого письма – сам не знаю, но взволновался – жуть, аж коленки затряслись!.. Может, родные объявились, или что… Увы, нет, пустая писулька на офисном бланке с печатями: контора «Серая лошадь» согласна купить у меня две тысячи акций банка «Петростройком-бизнесбанк» по два рубля пятьдесят копеек за штуку. Опа! Вот лошки, они что, не знают, что ли, что акции у меня украли?
