– А это так важно? – прищурился он.
Я почуяла неладное и удивленно пожала плечами.
– Нет… Просто интересно. У нас вообще нет нелюдей. Точнее, есть. Гориллы, например, но они неразумные.
– Не обраща-у-й на него внимания, Лисочка, Киранчик лелеет свои собственные ко-у-мплексы. Гно-у-мка она.
– Ух ты! – изумилась я и информацию про комплексы Кирана предпочла проигнорировать. – А еще кто есть?
– Эльфы, но они снобы и почти с нами не общаются-у. Соседнее короле-у-вство. Мы с ними торгуем. Эти вон. – Кот тряхнул головой в сторону Кирана. – Но с демонами у на-у-с сложные отношения. Они живут в единственном мире, куда еще не закрыт проход. И прохоу-дом этим пользуются ре-удко.
– А вы можете ходить между мирами? – восхитилась я. – Тогда…
– Это вы можете ходить между мирами. – Киран сделала ударение на слове «вы» и выразительно посмотрел на меня. – Это умение доступно жрицам. Раньше по крайней мере было именно так. Когда-то Андолия сотрудничала со многими мирами, жрицы открывали проходы и поддерживали их в рабочем состоянии, но после войны, которая случилась отчасти по их вине, начались гонения. Жриц уничтожили, а проходы постепенно закрылись. Последний работающий проход – в мой мир, но им пользуются крайне редко…
– В смысле?
– А у них это такая ка-у-знь. Выкидывай-ут преступников и предателей. К нау-м. Будто у нас свои-ух мало… Но это не про тебя, Кира-у-н, ни в коеум разе.
– То есть ты… – начала я, взглянув на черноволосого по-новому.
– То есть это не имеет значения. Сейчас уже не имеет, – довольно жестко пресек разговор Киран. – По сути, все нелюди – это выходцы из других миров, которые, когда проходы закрывались, предпочли остаться в нашем мире, а не уходить в свой.
– Но… я так понимаю, жрицы делали, в общем-то, благое дело? Почему же их уничтожили?
– Понятие благости относительно. Да и фанатики есть везде… – начал Киран, но договорить не успел – принесли еду.
Парень вышел в холл, чтобы встретить слугу, а мы с котом остались в спальне. Желудок свело от голода, и говорить ни на какую серьезную тему уже не хотелось. Хотелось есть.
Кот в нетерпении топтался у меня на коленях и, по ощущениям, даже подпрыгивал, а едва хлопнула дверь, сорвался с рук и с диким мявом кинулся на запах съестного. На самом деле едой пахло на все покои. Представляю, какими сильными запахи были для чувствительного кошачьего обоняния.
Когда сели за стол, по молчаливому согласию не стали поднимать сложные темы, чтобы не портить аппетит. Не знаю, кому как, а мне хотелось поесть с удовольствием. Благо было из чего выбрать – «мясо и еще чего-нибудь» вылилось в накрытый, словно скатерть-самобранка, стол.
Кот покрутился на стуле и в итоге бесцеремонно забрался на стол, поставил передние лапы на тарелку и вгрызся с урчанием в кусок мяса. А вот вино ему совсем не пошло, он сунул морду в бокал и потом обиженно чихал минут пять.
– Что-у делать-то? – наконец отдышался он. – Расслабля-утся-то ка-у-к?
– Вести трезвый образ жизни? – предложила я и выразительно приподняла бровь.
– Щау-с! – недовольно фыркнуло высочество. – Не дождеу-тесь!
– Ну тогда могу предложить только валериану.
– А што-у это-у? – подобрался кот и заинтересованно уставился мне в глаза. А я растерялась, понимая, что объяснить не могу.
– Ну-у-у… У нас коты с нее шизеют. Очень она им нравится.
– Кошачья травка, – предположил Киран.
– Неу-т… – печально надулся кот. – Я тра-у-вку не жалую. Император, который любит вино-у, – это как-то да-у-же логично-у. А император-наркома-у-н… не-е-ут, совет не одоу-брит.
– Ну что могу сказать? – Я прожевала нежнейшее мясо и сделала глоток приятно терпкого, красного вина. – Остается тебе искать удовольствие в еде.
– Да-у… – вздохнул кот и с удвоенной силой принялся за кусок мяса.
Глава 5
Иди туда – не знаю куда
Нашу уютную трапезу прервали шум, грохот и появившийся в дверях взлохмаченный Анри с толстым фолиантом под мышкой.
– Кое-что нашел! – радостно выдал парень, подхватил с тарелки фаршированного моллюска, крайне подозрительного на вид (я его так и не решилась съесть), и жадно запихал в рот.
Я только сейчас присмотрелась к парню получше. Сытый желудок влиял на меня положительно, я успокоилась и более или менее нормально начала воспринимать окружающую действительность. Исходя из немногочисленных знаний, приобретенных об этом мире, я поняла, что сынок герцога тоже не совсем человек. Он был хрупкий, но только на первый взгляд – движения плавные, будто не идет, а танцует, и под тонкой рубашкой с завязками, распущенными на груди, угадываются мускулы. Глаза огромные и зеленые, словно у кота, и ушки под волнистыми светлыми волосами топорщатся весьма
