Фейри склонился передо мной в положенном поклоне. Раньше бы я улыбнулась или кивнула, принимая приветствие. Сейчас же вела себя соответственно своему статусу – высокомерно. Но все внимание мужчины снова вернулось к своей правительнице.
– Приготовь ей лучшие покои! Достойные королевы! А завтра мы устроим бал в ее честь!
– Но ваше величество! – волнение заставляло фейри действовать необдуманно.
– Ты смеешь перечить мне?
От угрозы, которая звучала в голосе Эрлианны, по телу пробежала дрожь.
– Никогда, моя королева, – поспешно добавил мужчина, кланяясь.
И мое человеческое начало дало о себе знать, когда я переключила внимание правительницы на себя. Потому что чувствовала настоящую опасность, которая исходила от нее.
– Кто этот красивый мужчина, Эрлианна?
Женщина тут же повернулась ко мне и засияла озорной улыбкой.
– Тебе он понравился, дорогая подруга? Светлые фейри все такие. Не то что неверные полукровки темные!
– Не спорю, он восхитителен!
Я практически не врала. Фейри был прекрасен, хотя не заинтересовал меня как мужчина. Он об этом догадался.
– Это моя десница, Валиэль Светлоликий.
– Смею отметить, что светлые не носят имена своих родов? – поинтересовалась, вспоминая все эти «орли, орса, орна, орти» темных.
– Ох, это было так скучно, правда, Валиэль?
– Королева отменила титулы и родовые имена еще в десятом веке, заменив их описывающими фейри эпитетами. За свою белоснежную кожу я и получил прозвище «светлоликий».
Легкая вспышка благодарности за смену темы быстро прошла, но я успела ее заметить. А вот тревога так и не покинула глаза Валиэля. И я догадывалась, с чем она связана. А точнее, с кем. В отличие от Светлой Королевы ее подданный явно был обеспокоен реакцией Туала на мое пребывание здесь. Я усмехнулась, подтверждая его тревогу. О да, мой милый придет за мной. Я для него – колоссальная ценность.
– Вот так, Кейси. Тебе мы тоже подберем что-то броское и говорящее, – загорелась Эрлианна, отрывая меня от молчаливого разговора глазами, который произошел у нас с ее подданным.
– Нет необходимости. Моя фамилия отныне Морохор, и я не собираюсь ее менять!
Королева скривилась, словно съела кислый фрукт. Недовольство читалось на лице, но спорить она не стала. Пока. Я знала, что правительница еще вернется к этому вопросу или же просто навяжет свое желание. Заносчивая тварь…
Гнев пылал во мне, затрагивая спящую магию. А так как ее накопилось недостаточно, нельзя было позволять вывести меня из себя. Слишком рано. Нужно еще поиграть роль «подружки», чтобы потом нанести мощный удар в самое сердце.
– Валиэль, хватит хмуриться. Лучше займись покоями и прикажи подать нам ужин!
– Он придет за ней, моя королева, – не сдержался-таки мужчина. Глупец! Разве эта тщеславная стерва послушает кого-либо?
– Не посмеет.
– Наши шпионы уже доложили, что он призвал слуа! Туаллеон собирает армию! Грядет война! И на этот раз она может оказаться последней! Богини больше не проявят свою милость!
– Кто такие слуа? – Я нахмурилась.
– О, королева неблагих еще не встречала этих фейри?
– Нет.
– Конечно, ведь это мертвое воинство. Целая орда, которая не упокоена в освященных землях.
– Мертвое? – с ужасом переспросила я, пытаясь представить, какие законы нарушит Туал ради моего спасения.
– Они живые, ваше величество. Их так называют, потому что они предвестники смерти. Слуа вытягивают души и питаются ими. Они лучшие охотники во всем мире.
– И подчиняются темному королю?
– Да, чаще всего. У них также есть свой двор, который считается подконтрольным Неблагому.
– Тогда я считаю, что ваши шпионы не ошиблись. Туаллеон Морохор сделает все, чтобы вернуть меня, – с нажимом проговорила я, пытаясь донести это до фейри.
– Глупости! – отмахнулась Эрлианна. – Им никогда не победить светлых! Ты только расстраиваешь мою гостью своими речами, Валиэль.
Гнев снова сверкнул в глазах королевы. Ее десница дернулся, узрев это, и я осознала, что светлая правительница держит свой двор в ежовых рукавицах. Как это люди все еще не заметили ее тирании? Она ослепила их красотой и магией? Неужели никто не заподозрил подвоха под этой маской совершенства? Сейчас я прекрасно видела ее гнилую суть и надеялась, что смогу выстоять.
