…Она не видела обычным зрением, но ощущала, как пришедшие в движение заклятия её товарищей рвут, давят, вминают в плоть Межреальности бестелесные легионы Яргохора. Самые могущественные, самые убийственные чары пошли в ход, те, что не оставляют невредимым и самого наложившего их; лучница знала, что сейчас магия (особенно мормата и вампира) пытается разорвать связь душ с их Водителем, отправить обратно в те места, откуда они им вырваны; ибо можно уничтожить неупокоенного, бредущие по погосту костяки, вырванные из векового сна, но нельзя убить бессмертную душу, нечто, посланное в Упорядоченное самим Творцом.
Можно их рассеять, можно – разогнать. А самое верное – прикончить того, кто собрал их и повёл против живых.
Призраки отхлынули от Леотара, между ним и Яргохором очистилось пространство. Мьёлль держала одну стрелу на тетиве, другую в зубах; лучница боялась, что воинство Водителя Мёртвых двинется в обход, окружая их с Леотаром.
Но Яргохор, похоже, не хотел размениваться на мелочи.
И не хотел тратить время.
Мьёлль ощутила лишь внезапно обрушившуюся на них с рыцарем тёмную волну ужаса, отчаяния, непредставимого кошмара; то самое, что «хуже смерти», сжатое в краткие мгновения.
Горе матери, потерявшей ребёнка; горе дочери, у которой на глазах изрубили отца; горе всех, кто пытался спасти родных и не преуспел, и теперь смотрит, не в силах отвести глаз, как их всех настигает гибель.
Яргохор надвигался, а справа и слева от него наползала сплошная стена призраков. Мьёлль подняла на них глаза, готовая стрелять, если они вдруг кинутся все разом, в арсенале её имелись чары на все случаи – и замерла.
Призрачные воины смотрели ей в глаза, и каждого из них она знала. Односельчане. Купцы с ярмарки. Наставник из храмовой школы – высокий, лысый, первый заметивший в ней талант разом и к луку, и к магии…
А вот и дядя Велед. И тётя… и…
И мама с отцом.
И братья с сёстрами.
Вся её семья шла прямо к ней, протягивая руки.
Ты наша, тебе место у нас, с нами.
Холодный ветер задул в лицо Мьёлль, холодный ветер с полей Гнипахеллира, с Чёрного Пути, что ведёт к вратам царства Хель. Она точно знала, что это за ветер и откуда, хотя родилась в деревеньке в совершенно ином мире на другом конце Упорядоченного.
Беги.
Кажется, это сказала мама.
Беги, пока не сделалась такой же, как мы.
…Но, конечно же, Мьёлль никуда не побежала. Она ученица Аэтероса, великого бога Хедина!.. Ученики Познавшего Тьму побеждали или умирали, но не бежали!..
…Леотар не ждал, пока ему на помощь подоспеют друзья или рядом с ним вдруг окажется сам Аэтерос. Он атаковал, как умел, молниеносным выпадом, и тяжеленный меч сейчас сделался легче пуха, словно и в самом деле выкован был из солнечного света.
Водитель Мёртвых нависал над ним, чёрный меч, длиннее пехотной пики, смотрел прямо в лицо Леотару.
Какой-нибудь обычный рыцарь, даже и принёсший обеты, наверное, имел бы право на извинительную растерянность, но не соратник Аэтероса. В конце концов, с Дочерьми Солнца было никак не проще. Тоже Древние Боги, вернее, богини…
Да и иные встречались ничуть не менее зубастые, чем этот.
Подумаешь, Водитель Мёртвых!
С клинка Леотара сорвался сияющий веер осколков света; они вонзались в тёмную броню замершего перед ним гиганта и гасли. Мьёлль молодец, эвон сколько раз попала, доспехи там наверняка надломлены…
Яргохор не попытался защититься, вместо этого острие его клинка чуть дрогнуло, и Леотару показалось, что смотрит оно, это острие, прямо ему в глаза, даже больше – в душу.
По доспехам Водителя Мёртвых разбегались светлые росчерки, искры, подобно каплям воды, срывались с извивов стали, гасли, трепеща.
А с острия чёрного клинка на рыцаря глядела смерть. И если бы только его! – этого он давным-давно уже перестал бояться, с того самого мига, как немолодой худощавый мужчина в скромном коричневом плаще, чародей, вдруг кивнул Леотару, протянул руку, и перед ними раскрылось небо.
Нет, рыцарь Леотар не боялся ни смерти, ни посмертия. Он боялся лишь одного – умереть напрасно.
Меч Водителя Мёртвых всё удлинялся и удлинялся, и срывавшиеся с клинка Леотара блики света, что успешно рубили подступавших призраков, лишь бессильно разбивались о чёрную сталь.
Они должны продержаться и выстоять, дать Аэтеросу время подоспеть с подмогой. Или, быть может, успеют Арбаз или Креггер.
Они должны продержаться.
