Кстати, дочку майора уже увели, один из гражданских был ему родственником, так что я не совсем понимал, что его так развезло. Наконец, мне это надоело, и я громко поставил кружку на стол.
– Всё, хватит! Я выслушал ваше мнение о себе. Не сказать, что оно мне понравилось, но всё, что вы хотели донести до меня, донесли. Теперь по сектантам. Что я стою, вы видели. Так вот, если ещё одну рожу из этих уродов увижу рядом со своим домом или другим имуществом, не обижайтесь, но на несколько безымянных могил в лесу станет больше. Надеюсь, мы поняли друг друга?
– Поняли.
– Пистолет вернёте?
– Нет.
– Класс, – сказал я вставая. – Пойду со стрелком поговорю.
– С какой это радости, его уже в больницу увезли? Проктолог ждёт.
– Как с какой? Тут ни одной моей вещи нет, кто возвращать будет, с кого я материальный ущерб требовать буду?
– С кого хочешь, с того и стребуешь, а сейчас выметайся, мы опечатываем особняк.
– С дуба рухнули, этой мой дом!
– И документы у тебя есть? Ты же вроде покойник?
– Чёрт, – криво усмехнулся я. – Подловили. Ладно, хрен с вами, ухожу. Но друзьями мы с вами никогда теперь не станем.
– Нужен ты больно.
Один из бойцов наряда вывел меня на улицу и подвёл к одной из машин, их у забора три стояло с маячками на крыше, одна даже от ГИБДД. Этим-то что надо? Любопытничают? Ладно «скорая», она пятерых увезла, которым требовалась госпитализация, а эти что тут делают?
Посадке в машину я не противился, участковый уже пояснил, что это обычная процедура. Тем более мне должны выдать справку до возвращения паспорта. Одним словом, им предстоит много бумажной работы, и без меня там никак. Как оказалось, я стал немного наивным и подзабыл, что это такое жить в России, особенно без документов.
– Держи, – войдя в кабинет, майор дал мне бокал с горячим чаем и, пока я делал пару глотков, сел напротив и, взяв в руки написанное мной заявление, стал читать.
Откинувшись на спинку стула, я изучал обстановку за окном, кабинет находился на первом этаже, и, несмотря на давно немытое забранное решёткой окно, что происходит снаружи, видно было хорошо.
– Неплохо, – кивнул тот. – Почти ничего и переписывать не надо. Только вот заявление твоё мы принять не можем. Извини, но сам должен понимать, что мы люди подневольные. Наверху неожиданно быстро узнали о происшествии, пришёл пока неофициальный приказ переквалифицировать дело, сектантов отпустить, оформить их как потерпевшую сторону, тебя задержать. О том, что ты числишься похороненным под Тюменью и не имеешь никаких документов, они ещё не знают, но, думаю, это ненадолго. Я помню, кто вырубил мою дочь, гематома на затылке небольшая, быстро пройдёт, я её уже к бабушке в деревню вместе с матерью отправил, пусть они ей там мозги в нормальную сторону повправляют, а вот с тобой я решил поступить по совести. Там, наверху, много приказов спускают, а нам тут, на земле, виднее, что и как поступать. Сектантов мы ещё пару часов в «обезьяннике» подержим, а тебя выпустим. Через час-другой я отдам приказ дежурному наряду на твоё задержание, надеюсь, к этому моменту тебя в селе не будет. Надеюсь, ты всё понял?
– Что мой дом и другое имущество?
– Не доложили разве?
– Почему же, участковый выяснил по моей просьбе, минут десять назад заходил, «порадовал». Обе квартиры, гараж и машину эти твари продали, наверное, на эти деньги и жили, или ещё на что пустили. Грузовик тоже продали, остался дом. Вот как мне это всё возвращать?
– Так ты, наивный, ещё и мечтаешь всё это вернуть? – искренне удивился майор.
– Вообще-то да. Я к своему личному имуществу очень серьёзно отношусь. Как забрали, так и вернут. Да и ещё, мне бы данные того человечка, что приказы сверху вам спускает. Мешается.
– Не понял, ты что, решил убрать его?
– Нет человека – нет проблемы. Я согласен с этой поговоркой.
– М-да. На что ты способен, я видел, впечатлён, однако выпустить я тебя теперь не могу. Да на меня всех собак спустят, если ты хоть пальцем тронешь хоть одного сектанта или генерала.
– Ага, так он генерал. А фамилия?
– Всё, я тебя закрываю. Рисковать я не буду. Вижу, с головой ты совсем не дружишь, а проблем мне не нужно. Я, конечно, испытываю к тебе чувство благодарности, дочку мы освободили, хотя ей ещё долго предстоит мозги промывать, но рисковать всем я не хочу. Ты же не успокоишься.
– М-да, вот она и обратная сторона медали, – протянул я и, когда майор потянулся к телефону, стоявшему на столе, мгновенно перегнулся через
