Девушка на несколько секунд задумалась и вынуждена была признать мою правоту. Не говорила.
– Меня Викой зовут, Виколия полное имя.
– Красивое имя, – одобрил я и, когда мы отошли метров на триста от тропы, устроившись у кустарника, стал творить.
Светляков не зажигал, чтобы не привлекать внимания. Отсветы издалека видны. Мы, например, отблески костра бандитов видели, с редкими всполохами. За десять минут я снял слепок с графини, и она даже ахнула, когда рядом с ней появилась иллюзия. Девушка сразу стала вокруг неё крутиться, смеясь, когда палец проходил насквозь. Пришлось её отогнать, она мне мешала. Дальше я сделал кожу бледной, в трупных пятнах, на левой щеке рваную рану, отчего кожа стала свисать, обнажая частокол зубов, и… не успел закончить, графиня упала в обморок. Пришлось приводить её в чувство. И девица, дрожа, всё же досмотрела, что я ещё сделаю. Платье на зомби я сделал грязным, в болотной тине, и мокрым, спутанные волосы свисали мокрыми патлами, одно ухо порвано, в другом поблёскивала уцелевшая золотая серёжка. Потом я сделал так, чтобы из её груди торчала сабля, рукоятка видна, а из спины выходило остриё, удар точно в сердце. Потом снова перешёл к лицу и рукам: удлинил ногти, сделав их чёрными, длинными и острыми, один глаз выдрал из глазницы и заставил покачиваться на ниточке. И тут графиня во второй раз грохнулась в обморок. А когда пришла в себя, уже дрожала в кустарнике, причём сам куст, как мне казалось, дрожал сильнее её, брюнетка лишь время от времени уточняла, закончил я наконец или нет. Ну а когда закончил, велел ей дожидаться меня на месте, на что она с трудом согласилась, не хотела оставаться одна в темноте, ей уже мерещились мертвяки с её лицом со всех сторон, но снова видеть свой страшный образ хотела ещё меньше.
Под видом хорька я добежал до лагеря бандитов, которые выставили аж троих часовых и постоянно работали амулетами-сканерами, но на дикого хищника никто не обратил внимания. Я перемещался не как человек, а по-звериному: пробегу немного, остановлюсь, будто принюхиваюсь или прислушиваюсь, потом снова рывок. Раньше я так не делал, но, работая под разных зверьков, наблюдая за ними со стороны, стал перенимать их повадки, набирался опыта. Раньше я об этом как-то не задумывался, а сейчас вынужден был. Причём двигался по-пластунски, так как у часовых были также амулеты ночного видения, и они видели всё вокруг, как днём. Именно поэтому вплотную подобраться я не мог, местность для проникновения в лагерь не самая подходящая. Бандитская группа барона расположилась в центре поляны, и до стоянки было метров сто открытого пространства, часовые же прохаживались в десяти метрах от опушки. План пришлось менять, надеюсь, у пленной графини нервы крепкие и сердце здоровое. А вообще у девушек есть защитный механизм: чуть что не так – хоп в обморок, так что если Малия увидит свою подругу в таком виде, то, надеюсь, сработает рефлекс. Зомби будет чуть подсвечиваться изнутри, а то бандиты только и смогут разобрать силуэт, который не особо их напугает.
Подобравшись к одному часовому на максимально близкое расстояние, я активировал плетение иллюзии зомби. Хотя больше на вурдалака похожа. Вот она появилась чуть в стороне от меня и выплыла из-за дерева, направляясь к часовому. Парень, хотя и молодой, но явно уже достаточно опытный, повернувшись в сторону иллюзии, на несколько секунд замер, рассматривая её в амулет ночного видения. Для общего впечатления я, управляя иллюзией, открыл ей рот и издал горловое рычание. И тут внезапно и совершенно ошеломительно раздался абсолютно девичий крик, визг, и визжал этот солдат. Упав на спину, загребая ногами, он пытался отползти от приближающейся мёртвой девушки, не сводя с неё глаз, и, перевернувшись, с пробуксовкой вскочив на ноги, рванул к костру, а иллюзия уже появилась на опушке и направилась к лагерю, откуда её осветили узконаправленными лучами фонариков-амулетов. Раздались очередные крики, началась паника, и больше всего её вносил тот обделавшийся часовой. А иллюзия прибавила ходу, почти побежала. Так как дистанционное управление у меня было не более девяти метров, я старался не отставать от неё, по-пластунски двигаясь чуть сбоку. Вдруг стрелять будут? Ещё не хватало словить случайную пулю, что пролетит сквозь иллюзию. Я помню, что у меня защита серьёзная, но также и о том сверхмощном боевом артефакте, с помощью которого меня таким дорогим способом в озере искупали. Так что поостережёмся.
Прозвучали торопливые выстрелы, полетели фаерболы, иллюзия дёргалась и падала от попаданий, снова вставала, с новыми отверстиями, которые ничуть не мешали ей шагать дальше, что вызвало ещё большую панику. Как я и рассчитывал, пленница в лагере потеряла сознание от того, что увидела, так что иллюзия подковыляла к ней, подволакивая ногу – надо же было как-то объяснить, почему она двигается с небольшой скоростью, максимальной, с которой я мог ползти, а тут перелом, кость торчит, – и, усевшись у тела подружки, впилась ей в горло, выдирая мясо с длинными нитями жил, так что во все стороны стала хлестать кровь. Спасибо тебе, Голливуд. Я молил только об одном – чтобы графиня не очнулась, иначе всё представление будет насмарку.
Со стороны солдат, освещавших всё это фонариками, лучи так и прыгали в дрожащих руках, раздавались крики и редкие выстрелы. Моя иллюзия посмотрела на них и, встав, заковыляла к ним. Она нашла новую цель, и бандиты это поняли. И это была последняя капля: все рванули прочь, включая барона. Да он первым был, вскочил на неосёдланного коня, резанув путы, и, бросив своих людей, нахлёстывая коня, умчался. Ну да, чего ему теперь тут ловить? Обе девки мертвы, теперь он сам это видел, так что можно валить, а людей новых наберёт, главное – самому выжить. Несколько ушлых солдат, успевших перехватить лошадей, последовали за ним, а остальные разбегались своим ходом. А чтобы они поспешали, я поднял голову иллюзии, и она завыла. Столько безвыходности от ушедшей добычи было, не передать! Помогло, дали дёру так, что сразу затерялись в лесу.
Я же, встав и поржав – и так сколько с трудом сдерживался, – поднял брошенную кем-то саблю и направился к одному слуге и двум солдатам, лежавшим в разных местах. Одного добивать не требовалось, сердце не выдержало, а вот других хладнокровно пронзил остриём. Не самая приятная работа, но куда денешься. Они первые начали, напав на меня, а я не имею привычки после правой подставлять левую щёку. Только после этого, развеяв плетение зомби, прошёл к графине. Надо её в чувство привести. Да за второй сходить. Потом уже можно посмотреть, что сохранилось из моих вещей, да одежду
