Я дергаю себя за подбородок:
— Помогает чувствовать себя мужчиной. Но Лэйни, скорее всего, это не понравится.
Рейчел смотрит мне прямо в глаза.
— Она очень тебя любит.
— Мне кажется, что я уделял дочери меньше внимания, мне было намного проще с Джейком. Я понимаю все про мальчишек, а на нее мне вечно не хватало времени.
— Ты все делал прекрасно, — повторяет жена. — Даже более чем. Ты и сам не понимаешь, как много дал Лэйни. Ты показал ей, каким должен быть мужчина, за которого она потом выйдет замуж. Продемонстрировал дочери определенный тип мужчины: такого, который будет любить ее всем сердцем. Мужчины, который сделает все от него зависящее, чтобы она чувствовала себя в безопасности. Мужчины, который поможет ей вырастить детей. Мужчины, который будет относиться к ней так, как будто она самая особенная женщина на планете.
— Интересно, и как же мне удалось сделать это?
Рейчел сжимает мою руку:
— Ты просто был собой.
Я понимаю, что она сказала сейчас нечто очень важное. Рейчел, так же, как и я, знает, что мы оба что-то упустили. И думает сейчас как раз об этом. И говорит не о нас, а о выживании и силе духа. О жизни — жизни не без страха, но вопреки ему.
— Ты же понимаешь, что даже если бы мы нашли Джейка сразу, ничего бы не изменилось. Помнишь, что сказал полицейский?
— Да, — отвечаю я, хотя мне трудно с этим согласиться. Я никогда не перестану винить себя, но мне придется как-то с этим жить. — Мне очень жаль, что я так повел себя с Мэри Мур, мамой Кэндис. Я извинился перед ней. Мне нет прощения, но я очень сожалею об этом.
Я слышу смех дочери в первый раз за долгое время. Мы оба поворачивается к Лэйни, а она смотрит на нас. В ее глазах надежда. Не обращая больше внимания на щенка, она поднимается на ноги и бросается к нам. Я понимаю, чего она хочет. И Рейчел тоже это понимает. Мы обнимаемся, превращаясь в одно целое, а позади нас шумит океан. Солнце играет на щеке Лэйни, и сверкающая слеза катится по ее лицу. И, возможно, на сей раз то слеза радости и благодарности этому миру.
Мы долго держим друг друга в объятиях. Слезы высохли, и всё возвращается на круги своя. Вот Бубба дернул зубами Лэйни за брючину. Она повернулась, возбужденно взвизгнула и побежала по песку, а щенок помчался за девочкой, радостно подпрыгивая и тычась ей под коленки.
Мы смотрим вслед нашей дочери, и в этот момент я понимаю, что мы с Рейчел все еще обнимаемся. И это правильно. И, когда жена снова начинает говорить, ее голос звучит нежно, любовно, как в старые добрые времена. Как воспоминание о нашем былом счастье.
— Саймон, Джейк теперь живет в твоей памяти. Ты всегда требовал от себя невозможного. Отпусти это. Тебе абсолютно не в чем себя упрекнуть. Ты вырастил Джейка прекрасным человеком, который отдал свою жизнь за других. Он спас этих детей.
— Джейк сделал не только это, — говорю я, глядя на океан и слыша смех Лэйни. — Он сделал гораздо больше.
Рейчел вопросительно наклоняет голову:
— Что ты имеешь в виду?
Я думаю о Джейке. Джейк не любил стричь свои темные кудри. Он обожал играть с друзьями в футбол. Как старший брат он был почти совершенством, никогда не обращаясь с сестрой как с представителем низшей формы жизни. Джейк любил семью каждой клеточкой своего существа. Умный и веселый, он, возможно, был несколько застенчивым. Но самое главное, он переживал за всех так, как это должны делать мы все. Об этом напомнило мне письмо Джейми, той девочки из Калифорнии. Джейк мог бы стать хорошим примером для всех остальных.
Я не плачу, отвечая Рейчел. И не улыбаюсь, глядя на Лэйни:
— Он спас нас.
Благодарности
Мишель… мой лучший друг, жизнь со мной — нелегкая задача, но ты всегда умела подтолкнуть меня, когда необходимо, и проявить понимание, когда меня невозможно больше было сдвинуть ни на йоту. Я тебя люблю.
Мама и папа… Вам пришлось пережить собственные сомнения и тревоги, не те, что свойственны нашему поколению, но имеющие тот же источник. Могу себе представить, как тяжело было смириться с тем, что я пять раз менял специализацию. Кажется, психология оказалась, в конце концов, тем, что надо.
Университет Нотр Дам… место, где для меня сошлись история, культура, социальная динамика и благоговение. Все, что мне удалось пережить под твоим могучим крылом, привело впоследствии к моей удивительной, хоть и довольно своеобразной временами жизни.
