плита, пропуская в прохладную тьму. Странно, но внутри совсем не жарко, очень уютно.
Демон зажёг магические светильники и терпеливо подождал, пока я осмотрюсь.
– Сандалии у входа оставь: по дому без обуви ходят.
Сам он уже разулся на специальном коврике.
Плиты холодили босые ступни, глаз резала поразительная пустота.
– Дома младший брат и сестра, – определил по обувке Шкварш. – Так что не бойся. Ольксезу ещё нельзя с женщинами, посвящения не прошёл, а демоницы друг друга не ласкают. Пошли, покормлю.
Столовая находилась на втором этаже, как и все жилые помещения. Первый предназначался для гостей, которые не всегда приходили с добрыми намерениями. Поэтому к еде их не подпускали: вдруг отравят? А кабинет, приёмная, зал – это пожалуйста. Гостевые спальни тоже тут же, в глубине дома.
С верхнего, второго этажа можно было попасть в сад. Тут и солнца было больше, и окна в стенах, и мебель. Обстановка вся из кости и каменного дуба.
За столом уже сидели двое и с упоением грызли чьи-то рёбрышки, макая их в соус. Сестра и брат Шкварша. На Ольксезе одни короткие штаны в обтяжку, на демонице – сорочка с вырезом.
Приветствием мне стала ругань. К счастью, слов я не понимала. Вообще, горжусь собой: за неполных семь месяцев научиться стольким премудростям демонического! Шкварш очень помог с языковой практикой – я поднаторела шипеть. А занимались мы долго: по четыре часа. Так что домой возвращалась уже ночью.
Шкварш тут же поставил обоих на место, и после словесной перепалки меня усадили за стол.
Еда возникла по щелчку пальцев и оказалась съедобной. Но острой.
Съела всё, чтобы никого не обидеть – одно из правил приличия, и тут же угодила под перекрёстный допрос. Демоница и вовсе меня пощупала, интересуясь волосами, кожей, строением скелета. Пять пальцев на руке удивили её, как и непривычный цвет радужки, количество рёбер. От её пощипываний стались синяки, но я терпела и улыбалась.
Дальше пришёл черёд Ольксеза. Мысленно он меня раздел, но трогать руками не трогал. Тяжело вздохнул и робко попросил хотя бы посмотреть.
Брат и сестра были единодушны: до посвящения только мечтай!
Дальше завязался разговор о разных мелочах, не касавшихся меня. Говорили быстро, так что не всё понимала. Затем демоница ушла, а Шкварш увёл меня заниматься. В спальню.
То, что Ольксез будет подсматривать и подслушивать, даже не сомневалась.
Да, полежать здесь было на чём. И не вдвоём, а целым семейством. По словам Шкварша, у всех взрослых демонов подобные кровати. Родительская ещё больше:
– Если хочешь, покажу.
Я отказалась и подошла к узкому окну – взглянуть на сад.
– Спустимся туда перед твоим уходом. Слышал, у Маргариты свадьба, – демон развалился на постели и достал из воздуха толстую книгу. – Букет ей срежешь: наши цветы не вянут. Никогда.
Вот и подарок. Оригинальный: такого точно никто не преподнесёт. Эх, денег бы ещё на мускатный орех.
– Ложись, – Шкварш похлопал по алому покрывалу. – Приставать не буду, если не захочешь сама. Я тебе книгу достал полезную, почитаем.
С опаской присела на постель, а потом, решив, что доверяй – не доверяй, а демон по-своему сделает, забралась на неё с ногами.
– Я не кусаюсь, ближе давай, – рассмеялся Шкварш. – Не разочаровывай братишку.
Вот что-то, а именно это и собиралась сделать.
Робко, придерживая подол, чтобы не задрался, перебралась к демону и с визгом под его напором оказалась лежащей на покрывале. Шкварш хохотал, будто не замечая моих кулачков, но просто держал, ничего не делая. Потом и вовсе отпустил, заметив, что я смешная.
Хороши шутки!
Книга выдалась на редкость скучной. Половину слов не понимала, демон переводил. Потом, заметив, что я зеваю, кинул мне подушку и принялся рассказывать о местном обществе.
Я крепилась, крепилась, но всё-таки прилегла. Через полчасика, разомлев, и вовсе глаза закрыла – сытный ужин и жара сделали своё дело.
Проснулась под боком у Шкварша, который читал, заложив ногу на ногу. Без рубашки, но в штанах – значит, этого не было.
А вот рубашка у меня задралась, выставив на всеобщее обозрение бельё.
– Красивые у тебя ноги, – скосил глаза демон, метко запустив книгу на столик.
Тут же одёрнула подол и села, попросив одежду. В ответ была послана со всеми страхами в одно место. И то верно, не воспользовался ведь ситуацией.
