наверняка так сделает: не желал ведь отпускать обратно в Вышград, всячески выказывал недовольство – а я уехала.
Семейные размышления прервала магистр Тшольке: оказывается, она что-то объясняла, а я не слушала.
– Госпожа Выжга, вас, как младшую, это больше всех касается.
– Почему? – удивлённо поинтересовалась я.
– Потому что вы неопытны. И потому что я объясняю вашу роль.
Так, какую роль? Пока не поздно, пора объяснить, что я в этой заварушке не участвую. Я молодая мать, у меня планы на лето…
Оказалось, у магистров планы куда интереснее. Даже я заслушалась.
Мир, в котором затаились враги Златории, был не известен даже ректору. Магистр Лазавей сумел вычислить его координаты, выяснить название – и только. Как-то не контактировали мы до этого с Омороном, но маги в один голос заявляли, что там живут люди. Приятно слышать, особенно когда тебе предстоит там побывать. Прикинемся летописцами нашего мира, собирающими сведения о своих разумных собратьях. Этакая научная миссия Академии.
По словам хвостатой стервы-изобретательницы плана, язык у меня хорошо подвешен, личико смазливое – располагает к откровениям. Посему мне ими и работать, быть… Как же она назвала эту профессию? Хроникёр. Хроникёр «Академического вестника». Оказывается, на старших курсах студенты издавали свою газету – сборник печатных листов, тоньше и легкомысленнее книги. Писалась в ней всякая всячина – одним словом, местные новости и сплетни. А меня, впервые за всю историю Академии, брали туда работать. На время почётной миссии.
Почему впервые? Да потому, что второкурсница. Хотя именно мой родной факультет и издавал «Вестник» с помощью алхимиков, которых хлебом не корми – дай что-то изобрести или соорудить. Например, самонаборные буквы, которые потом легко стереть и заменить на новые. Жаль, до нас листы не доходили: разбирали.
Моё недовольство понемногу улеглось под напором тщеславия. Нет, перемещаться в другой мир я не собиралась, но стать автором текстов «Академического вестника» – так почётно… Даже не знаю… И всё же, я остаюсь здесь.
Так и заявила магистру Тшольке. Та хмыкнула, но, вроде, согласилась. Сказала, что я свободна, что она знала, что я трусиха. На такие выпады давно не реагирую: тренировки Хендрика, просто извинилась и вышла, благо двери меня пропустили.
Задумали тоже! Среди старшекурсниц тоже девушки есть.
На улице меня дожидались встревоженные Светана и Лаэрт. Хотя от друзей у меня секретов нет, это не тот случай. Но Лаэрт, видимо, что-то слышал, потому как упомянул священников. Я неопределённо повела плечами – не нарушать же клятву? Отдельную мы не давали, но и ежу понятно, что миссия секретная.
А в комнате меня поджидал сюрприз: декан велел явиться в свой кабинет.
Охнув, уронила записку на стол, и вопросительно уставилась на Светану. Та подняла послание, несколько раз перечитала и одарила меня точно таким же удивлённым взглядом. Пришлось коротко посвятить её в задумку магистров.
– И что, что ты решила? – пристала подруга.
– Как всякий разумный человек: остаться здесь. Так что никуда я не пойду, – решительно заявила я, порвала записку и выбросила в окно.
Светана предложила не быть такой категоричной и сходить, но я точно знала, что на мою пятую точку достаточно приключений.
Час встречи благополучно миновал, мы с Марицей сладко спали в обнимку, пока маги планировали свои великие дела. А я человек маленький, ни разу не ведьма, – какой от меня прок?
Зевая, в предрассветной дымке встала и поплелась по нужде. Краем глаза мазнула по окну в конце коридора: день обещал быть ясным.
Пообщавшись со столь незаменимым местом, сонно толкнула дверь и… И поняла, что шагнула явно не туда.
Глава 7
Я долго силилась понять, где я и что я. В одной ночной рубашке, с всклокоченными волосами… Хотя, не о том думаю. Куда важнее эта вязкая субстанция, пульсирующая в висках кровь и воздух, сжимающий тело. Даже уши заложило.
Всё вокруг воет, шумит… А потом резкая вспышка – и сиреневое облако перед глазами рассеивается, а лёгкие вновь способны свободно дышать.
Робко сделала шаг и сразу поняла, что что-то не так. Я никогда не ходила, будто эльфийки, – а тут чуть ли не парю. Ладно, будем считать подарком природы. Только вот точно не златорской.
Я стояла на каком-то красном камне. Раскалённом, между прочим, что не особенно приятно босым ногам. Зато не простужусь: тепло, очень тепло, даже ветерок не мешает.
Итак, камни. Много камней. Значит, плато. Пара деревьев, вроде сосен, только низких, раскидистых, с мягкими иголками. Небо… Оно фиолетовое! А солнце тоже неправильное: пульсирующий белый рогатый шар, то увеличивающийся, то уменьшающийся.
