рабочих, едва не растоптала тонкие цветы у дорожки и поднялась на крыльцо. Двери в дом были распахнуты настежь. Полупустая прихожая, из нее Лиа сразу прошла в гостиную, минуя малый коридор.
Котомка упала на пол с громким стуком. И юная леди Дэрвогелл едва подавила желание упасть в аристократический обморок.
— Доченька, посмотри, какая красота. — Совершенно счастливая мать взмахнула руками, словно пытаясь обнять гостиную. Отец и младший брат поднялись на ноги, приветствуя вошедшую Лианон.
В гостиной стояла новая мебель. Светлое дерево с элементами позолоты. На фоне старых темно-зеленых обоев и вздувшегося паркета. И осыпающейся с потолка штукатурки. Кра-со-та.
— Нам в подарок дали еще и портьеры, — поделилась старшая леди Дэрвогелл. Она явно пребывала в эйфории.
Лианон перевела взгляд на отца. Тот сконфуженно потер лысину и жестом предложил дочери поговорить позже.
— Теперь не стыдно пригласить на чай юную леди Эльёсс!
— Мам, она сговорена с сыном мэра, — вздохнула Лианон.
— Наш род входит в список семидесяти старейших семей королевства, — с достоинством возразила почтенная мать семейства. — И если мы только намекнем Эльёсс, что готовы принять их худородную девицу в семью, уж будь уверена, они своего не упустят. И прикажи подать чай.
— Я пойду к себе, — твердо произнесла Лианон. — Я очень устала.
— Я провожу тебя, — понуро произнес лорд Дэрвогелл.
Лиа подняла котомку, положила ладонь на сгиб локтя отца и, давя усмешку, позволила увлечь себя к парадному выходу из гостиной. Сама она привыкла пользоваться коридорами для слуг.
— Папа, ты отдал долг?
— Частично. — Лорд вздохнул. — Моя птичка увидела квитанцию, будь он неладен, этот варгов банк. И мы купили новую мебель. Но что я мог сделать?
— Сказать правду, — горько вздохнула Лианон. — Пап, как теперь быть?
— Все будет в порядке, — отмахнулся лорд Дэрвогелл, — я заплатил проценты. И смогу отыграться.
Отец старательно не смотрел на руки своей дочери. А посмотреть было на что: срезанные до мяса ногти, царапины, сорванные заусенцы. Коричневый загар — уберечь лицо от солнца еще возможно, но руки — нет. Крем немного поправил дело, но не полностью.
— Как скажешь. Ты глава рода, — выдавила из себя Лианон, — тебе и решать.
Лиа понимала, что хорошая дочь отдала бы и вторую часть заработка. Вот только юная леди Дэрвогелл хорошей уже не была. Безответственность отца и слепота матери ожесточили ее. Она планировала свою дальнейшую жизнь провести вдали от родных. И дом-мастерскую выбрала с тем расчетом, чтобы в нем не нашлось места ни для кого, кроме нее. Чтобы даже лишний матрас постелить было негде.
— Вот именно, — важно кивнул отец.
— Поможешь натаскать воды? — с надеждой посмотрела на него Лиа.
— Позови слуг. Что ты в самом деле думаешь — главе рода больше заняться нечем? — возмутился лорд Дэрвогелл.
И Лианон неожиданно очень остро поняла — она приложит все усилия, чтобы ее муж, если он появится, не был высокородным. Еще одного политического мечтателя ее сердце не выдержит. Она знала: сейчас отец удалится в свой кабинет, будет рассматривать карты и читать старые книги. Курить сигары и сетовать на происходящие в королевстве безобразия. Он выйдет только к ужину. После прикажет вызвать кеб, чтобы отправиться в мужской клуб, где будет играть несколько часов, покуривая сигару и попивая виски со льдом.
Сняв рюкзак и спустив котомку на пол, Лиа задвинула все под кровать. Велико было искушение просто лечь поперек покрывала и провалиться в сон. Но чем раньше она начнет возвращать рукам пристойный вид, тем легче это пройдет. У кондитера должны быть красивые руки. Иначе люди не захотят брать то, что она приготовит.
Воду младшая леди Дэрвогелл натаскала быстро. По два больших ведра, облегчая их вес магией, — хватило всего четырех ходок. На свою небольшую ванну Лиа использовала всего половину нагревательного кристалла. Она успела отвыкнуть от слишком горячей воды. Тщательно вымывшись, Лиа выбралась на холодный мраморный пол и взялась за сложную процедуру. Промыть волосы остатками воды было тяжело. Пришлось несколько раз очищать грязную воду и использовать повторно. Лианон терпеть не могла таких вещей, но что делать, не ходить же с пыльной косой.
Завернувшись в заношенный халат, достала свое главное сокровище — грубые холщовые перчатки. Зачарованные, они не пропускали влагу ни внутрь, ни наружу. Мазь Лиа нанесла густо, до локтей. И натянула перчатки. После чего улеглась в постель. Сбить режим сна она не боялась — все равно поспать не дадут.
Сон почти мгновенно смежил веки, но громкий звук открывшейся двери заставил вздрогнуть. В комнату ворвался ураган — старшая леди Дэрвогелл изволила пребывать в ярости.
— Почему ты спишь? Леди не должна спать в это время.
Взгляд матери упал на корзину с рукоделием, изрядно запылившуюся за несколько недель.
