Сагерт окажется слишком галантен, им будет легко увлечься.
Проснулась леди от робкого поглаживания по ладони. Ритар подполз к ее гамаку, но дотянуться смог только до свесившейся вниз руки.
— Доброе утро, — пробормотала Лиа. — Сейчас будем завтракать.
Чудом не наступив на ребенка, она выпуталась из гамака. Вид мальчишки, самого обычного — встрепанные вихры, любопытный взгляд — поражал леди Дэрвогелл. Что-то было не так. Герцогские отпрыски и знатные дети вообще должны быть другими. Совсем другими. Ведь, к примеру, ее младший брат был совсем другим.
Лиа быстро умылась, сполоснула рот травяным настоем и переплела косу. Помогла умыться Ритару и подала мальчику свежую одежду. Ее принес Кель-младший.
Дедушка приготовил молочную кашу. Сразу после завтрака Кель и Ритар были отправлены в песочницу с заданием налепить не меньше десяти фигурок.
— Мальчонка-то странный, заметила? Чуть оживет и по сторонам — зырк! Будто ждет чего-то. — Дед Слав облизал ложку и поискал взглядом, куда ее положить.
Лианон подставила блюдце — она уже смирилась с некоторыми дедовыми привычками.
— Я не видела.
— Ты вокруг стола суетилась. Что тоже странно.
— Я с детства либо при кухне, либо у тетушки, — улыбнулась Лиа. — Кровь дает силу, но не воспитание. Если верить моей матушке, я худший отпрыск рода Дэрвогелл. Позор. Но мне это не мешает.
— Даже не обидно?
— Мы нищие, — серьезно произнесла Лиа. — Можно было продать старый дом в центре Нэй-Оксли и купить домик поменьше, но с большим куском земли. Хоть овощи и ягоды были бы. Но нет, этот бездушный камень — величайшее достояние рода. Место, где зародилась семья.
— Такие вещи важны.
— Наверное. Только наша семья зародилась совсем в другом месте, там сейчас развалины, правда, мать об этом не вспоминает, — пожала плечами Лианон. — Мать таскала меня и брата на все приемы, и это было ужасно.
— Вас звали?
— Конечно, дед. Нечасто, но если у тех, кто устраивал прием, не было иных развлечений, то да. Дэрвогелл те самые — гордые и нищие. Матери даже пару раз предлагали помолвку между мной и несколькими молодыми людьми. Чтобы посмеяться — знали, что откажет.
— Жалеешь? — с интересом спросил дед.
— Я работала за городом. Травы собирала. — Лиа горько усмехнулась. — И там же работала еще одна девушка. Женщина. Она вышла замуж за того, кого прочили мне в женихи и кому отказала моя мать. И знаешь, дед, отличить след от удара кулака и от обычного падения легко. Так что, жалею я… А ведь ни о чем не жалею!
Последнее удивило саму Лианон. Она действительно не жалела о том, что доверилась Киру. Уж слишком хорошо она ужилась с дедушкой. Да и пользы от старика было немерено.
— Иди, слышу, как звенит твоя сигнальная нить.
— Ты же не маг?
— Но и не простой человек, — хитро подмигнул дед. — Другие в той войне не выжили.
Лианон только вздохнула — дедушка скрывал многое. И вечером она хотела как следует его расспросить. О нежданном пожаре в Аптекарском переулке и о том, как он умудрился продать дом вместе с собой. Хотя, тут Лиа отдавала себе отчет, его вполне могли обмануть.
За крыльцом леди Дэрвогелл ждала просто невероятная картина. Герцог в парадном мундире, с огромным букетом цветов. Тетушка Дэрвогелл, как и Лианон впоследствии, называла такие вещи вениками.
— Миледи, позвольте поблагодарить вас за непревзойденную заботу о моем сыне, — с легкой опаской произнес герцог и добавил шепотом: — в руки не бери, эта дрянь колется.
— А зачем вы ее купили тогда? — так же тихо спросила Лиа.
— Так я попросил букет цветов, чтобы поразить девушку наповал, — вздохнул Сагерт. — Кто ж знал, что цветочник слово «наповал» воспримет всерьез?
— Пройдете?
— Нет, очень много дел. Но я был бы рад встретиться с вами позднее. — Эту фразу герцог сказал громко.
— Как вам будет угодно, милорд.
«Дрянь» и правда кололась. Большой и тяжелый «веник» исколол Лиа руки. В ответ она мстительно разрезала упаковку и отделила нежные ирисы от колючих зеленых листьев. Причем эти самые листья были не природного происхождения — цветочник изменил их силой своей магии.
