Вечерело… Стужа обвивала прохожих холодным дыханием зимы. В канун праздника Алексей был задумчив и постоянно переживал за сестру, вспоминал родителей. Подросток шёл по глухой, заваленной сугробами улице, не разбирая дороги, на пути ему никто не встретился, тусклое пламя фонаря едва освещало перекособоченные старые домики, пустовавшие уже несколько лет. Коричневый плащ до колен раздувало северным ветром, а короткие сапоги разваливались от сырого снега, попадавшего в них. Наконец, он вышел к еле различимой тропе, которая вела за покосившийся чёрный забор, за сумрачной рощей виднелось кладбище. Мальчик поднял голову в небо и увидел где-то на горизонте праздничные салюты. «Что такое счастье?» – подумал он, и, казалось, время, пронзающее этот синий лес, растянулось на несколько кадров из прежней жизни. С этими мыслями парень поспешно направился в больницу к сестре. Пробравшись тайком через приоткрытое окно, он обнял сжавшуюся от холода девочку.
– Милая, ты не замёрзла? – мягко проговорил Алёша, закутав её в тонкий, не греющий плед.
– Алёшенька, – еле слышно, тоненьким голосочком прошептала Лада. Её руки леденели, а глаза испуганно смотрели на брата.
– Лада, Ладушка! Держись, я сейчас, Лада! – Он налил ей согревающего чая из термоса и дал хлеба с вареньем. Горячим дыханием согрел её крохотные посиневшие ладожки. Лада крепко обняла его: «Братик!»
Этого короткого, но нежнейшего слова было достаточно, чтобы понять состояние близкого и самого дорогого человека. Мальчик успокоился.
– Почему ты такой грустный? – спросила сестра, прикладывая ладони к застывшим щекам брата, его взгляд наполнялся тоской всё больше и больше.
– Ты хочешь увидеть голубей? – Алёша накинул прозрачную шаль на её побелевшие плечи. – Мы сейчас с тобой пойдём к холму встречать рассвет! – он дал ей маленький букетик сине-голубых цветов, завёрнутый и газетную бумагу. Лада бережно взяла его обеими руками и прижала к сердцу.
Вдохновенный взгляд девочки засиял, маленькие кругленькие губки стали ярко-алыми, она немного приподнялась над кроватью и несколько раз волнительно прошептала: «Голуби, голуби, голуби!..»
Алексей одел Ладу потеплее, поднял на плечи, и они отправились к праздничному проспекту. Вся улица, с тротуара и до флигелей крыш высоких домов, была озарена янтарно-синим блеском. Маленькие искорки летали мимо прохожих – это дети размахивали бенгальскими огоньками! Повсюду слышалась песня про голубей, волшебно-снежная, легкокрылая, вселяющая радость в сердца людей, – она предвещала скорую весну и влажное лето!
Лада удивлялась и восхищалась разнообразию мира! Люди смеялись, водили хороводы, говорили про погоду, животных, путешествия… Праздник казался им таким же обычным, как и тысячи других. Но знают ли они, что будет завтра? В чём смысл жизни? Что такое настоящая любовь? Алексей нёс сестру на спине до самого холма. Яркие огни проспекта ускользали из вида и вскоре совсем померкли в безмолвной пустоте, впереди из-за прозрачного леса выглядывала бледнолицая луна, являвшаяся теперь единственным фонарём в зимней ночи. Лада не понимала, зачем они идут в это тёмное, жутковатое место за старой железной калиткой, но не спрашивала об этом Алёшу, потому что знала, что с братом она в безопасности, и он её не бросит.
– Снег… падает… – Девочка подняла ладошку вверх, чтобы поймать снежинку. – И тает, тает, тает…
Алексей промолчал, в глубине души он искренне желал, чтобы мечта Лады исполнилась. Лес заволокло густым туманом, дороги почти не было видно…
– Смотри, Лада, – подойдя к могиле, мальчик стряхнул с надписей снег и снял шапку, – здесь покоятся наши мать и отец… – Он сложил ладони вместе и на минуту закрыл глаза, девочка с букетиком сине-голубых цветов посмотрела пронзительным взглядом на имена мамы и папы и тоже закрыла глаза, стараясь представить их, – Вечная память…
Лада почти не помнила своих родителей, она была воспитана у бабушки в деревне, и виделась с ними крайне редко. Из воспоминаний осталась только пара фотографий, где они все вместе: мама, папа, Лёшенька и годовалая Лада.
Алексей нагнулся пониже к земле.
– Мамочка, папочка, я вас очень-очень люблю… – с этими словами Лада положила на могильную плиту букетик и ещё раз попыталась запомнить всплывающие в памяти образы матери и отца.
Вьюга завывала над холмом, дети были уже близки к его вершине, когда они поднялись над свободными просторами полей, метель замела кустарниковые деревья, так, что гладь заснеженной пустыни бесконечно простиралась до города, виднеющегося вдали. Алёша аккуратно опустил сестру на ледяной покров земли. Она сжалась от продувающего пространство морозного ветра.
– Что с тобой, Ладушка? – парень внимательно посмотрел в светло-голубые глаза девочки.
– З-з-замерзаю… – еле живым голосом ответила она.
Метель зазвенела громким треском, девочка сидела ни жива, ни мертва. Он быстро скинул свой плащ и закутал в него дрожащюю сестрёнку.
– А как же ты?
– Ничего страшного, главное, что тебе тепло.
Ночь шла на убыль, силуэты берёз, чьи белые стволы легонько колыхались на ветру, осветились рассветным заревом. На небосклоне оно переливалось сказочным разноцветием, но солнце не торопилось являться утру. Лада не сводила глаз с горизонта:
– Когда они прилетят!?
– Скоро, потерпи ещё немного, сестрёнка. – подбадривал брат.
