Литературная история Татарстана разнообразна, а современная творческая жизнь активна; и в этом убедились гости Хлебниковского фестиваля из Москвы, Санкт-Петербурга, Набережных Челнов и др. Принцип «Людей посмотреть и себя показать» был выдержан твердо. Гости знакомились с местными достопримечательностями, литературной жизнью региона, творчеством его жителей, а местные любители поэзии всех возрастов имели возможность послушать новые стихи поэтов-гостей. Иными словами, экскурсии чередовались с поэтическими выступлениями.

Фестивальная программа охватила два города и обрисовала философский круг чередующихся жизни и смерти. В Казани прошла юность поэта- будетлянина Велимира Хлебникова. Сюда 13-летний Виктор приехал вместе с семьей, здесь он учился, сначала в гимназии, потом в университете, здесь испытал первую любовь, здесь впервые бал арестован за излишнюю политическую активность, здесь написал первую пьесу «Елена Гордячкина», послал ее Максиму Горькому и был чрезвычайно рад, получив от него ответ с замечаниями и пометками. А в Елабуге провела свои последние дни Марина Цветаева. Сюда в середине августа 1941 года она приехала в эвакуацию с сыном Муром, выбрала этот город, чтобы быть поближе к друзьям Асеевым, которых вместе с Союзом писателей эвакуировали в соседний Чистополь, здесь безуспешно искала работу, почувствовала себя окончательно больной и затравленной, здесь в последний день августа того же года покончила жизнь самоубийством, повесившись на балке дома Бродельщиковых, куда была определена на постой… Все это в подробностях узнали гости фестиваля – услышали прямо на местах вышеизложенных событий.

Началось все с пешей экскурсии по Казани, ее провела энтузиастка изучения хлебниковского наследия в Казани Александра Биряльцева. Она мужественно боролась за спасение одного из домов, где жил Хлебников (всего их было три), но, увы, оказалась бессильна – теперь на его месте автостоянка Архитектурно-строительной академии, над которой горделиво высится лозунг «Хорошее образование сегодня – достойная жизнь завтра». Сохранился всего один дом Хлебникова, и то только потому, что в нем потом жил татарский советский композитор Салих Сайдашев.

Гости фестиваля прошлись по улице, по которой юный Виктор Хлебников шел по утрам в гимназию. Посмотрели на богатый дом, в котором жил друг семьи Хлебниковых, доктор «по кожным и венерическим заболеваниям» Иван Дамперов. Здесь не только часто бывал молодой Виктор, но и был влюблен в дочь медика, Варю. Ее историки литературы называют первой любовью поэта. Увидели Казанский (с некоторых пор Приволжский) университет, где будущий поэт учился сначала на математическом, а потом на естественном отделениях. Отсюда в ноябре 1903 года Хлебников с друзьями-студентами отправился в сторону театра, громко распевая песни. Поступок был расценен властями как демонстрация. И когда прискакали казаки, Хлебников, вместо того, чтобы попытаться уйти, сказал: «Должен же кто-то отвечать». Он был арестован и месяц провел в тюрьме – сейчас там онкологическая больница. Видимо, поэту нужно было почувствовать на себе неволю. Здесь же, в Казанском университете, но где-то в шкафах и хранилищах лежит коллекция птичьих чучел и тушек, собранная Хлебниковым во время экспедиции по Волге. Поэты со смотровой площадки Казанского кремля всматривались в современную Казань, стараясь узнать в ней Казань хлебниковскую…

К сожалению, во время прогулки пошел дождь, и потерял голос приверженец голосовой поэзии Евгений В. Харитонов. На большом поэтическом вечере в Союзе писателей Татарстана он только и смог прочитать короткое: «Изгиб гладкой женской ноги —/ Поворот в Бесконечность,/ Где черные дыры./ Не все космонавты/ Вернулись домой». Вечер вели куратор этого фестиваля (как и фестиваля им. Лобачевского), поэт Лилия Газизова и поэт из Санкт-Петербурга Арсен Мирзаев. Из прочитанного последним запомнилось: «И чей-то голос —/ там – внутри —/ читает мантры/ и с русско-даргинским/ польско-французско-немецким/ ужасным акцентом/ кто-то поет и поет:/ «так славься в веках «Изабелла».

Гости чередовались с хозяевами площадки. Казань представляли словесный эквилибрист Алексей Остудин и мастер палиндромов Вадим Гершанов, веселая Вера Хамидуллина, задумчивый Наиль Ишмухамедов, остроумный поэт и философ Натан Солодухо. Утонченный авангардист в словах и музыке Лоренс Блинов рассказал о кружке, который сгруппировался вокруг имени Хлебникова в «период застоя», а брутальный Нури Бурнаш прочитал: «Был дальновиден старый Пан:/ всегда в конце концерта/ он быстро погружал стакан/ в поток аплодисментов./ Он жил легко и пил легко,/ но утром раз за разом/ в отместку флейта у него/ звучала медным тазом». Для многих открытием стали две юные московские поэтессы Анастасия Строкина и Ася Белякова.

На вечере голосовой поэзии, который вел московский поэт и литературовед Данила Давыдов, пришла выступить Анна Русс (Казань).

На следующий день было два места поэтического притяжения: Центральная городская библиотека и Дом-музей Василия Аксенова. В первом месте сначала был круглый стол «Казань Велимира Хлебникова» с присутствием всех участников фестиваля, а потом перед учащимися седьмых и восьмых классов выступили Вера Хамидуллина, Анастасия Строкина, Ася Белякова и автор этих строк, впервые почувствовавший себя детским поэтом. В аксеновском доме царил авангардизм: Давыдов прочитал лекцию «Российский авангард: 1930–1950-е годы», а Харитонов презентовал свой сетевой альманах литературного и художественного авангарда «Другое полушарие». Здесь к фестивалю присоединилась припозднившаяся с приездом московская поэтесса Наталья Полякова.

В тот же вечер отправились из Казани в Елабугу.

Утро началось с Праздника поэзии в Елабужском институте. Здесь Данила Давыдов испытал любовь студентов к литературе довольно сложным для восприятия на слух и довольно длинным текстом: «Краденные некогда вещи, оказавшиеся совершенно ненужными/ цветные и черно-белые фотографии людей, с которыми вроде бы нечто/ некогда связывало/ детские книги, оставшиеся еще от родителей/ папина одежда и мамина одежда/ бюст генералиссимуса Суворова, пылящийся на подоконнике/ строчки, а чаще осколки строчек советских поэтов, зачем-то/ всплывающие в памяти…» Но студенты испытание прошли, тем более что остальные выступающие их явно щадили. Особенно безголосый Харитонов – он

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату