Афганский караван. Земля, где едят и воюют

ионийца, чем Исталиф порадовал беотийцев из Британии[21].

Вечером жители ради гостей иллюминовали свой город. Смотрелось очень мило, но искусственная красота не могла, по нашему мнению, соперничать с природной.

Однако у тех, кто составлял наш эскорт, на уме было другое: они заявили, что Исталиф во все времена был местом удовольствий и что надо выпить вина, иначе не только иллюминация изрядно потускнеет, но и сама Природа не будет стоить ни гроша.

Поэтому мы выделили им несколько бутылок вина, которому они воздали должное в полной мере, хотя в их числе был мухтасиб – глава кабульской полиции.

На следующий день я попенял ему за это нарушение правил его религии. Он перенес мое подтруниванье с полной невозмутимостью и, приняв шутливо- величественную позу, ответил: «Кто, мой господин, посмеет заподозрить меня – меня, мухтасиба – в злоупотреблении вином? Моя обязанность – исправлять людские нравы».

Английский путешественник

Часть четвертая Услышано в чайхане…

Может быть, и нельзя утверждать, что афганская чайхана способна дать человеку полное образование, но на свете осталось немного мест, где можно услышать столько историй.

Великодушие

Один кандагарский купец ввозил товары с юга, из Индии, и перепродавал их гератскому купцу, который торговал вещами из Ирана, расположенного на западе. Они крепко дружили между собой, хотя ни разу не встречались, ведя дела посредством переписки и обмениваясь караванами.

Наконец житель Кандагара решил отправиться в Герат в гости к своему другу. Тот принял его с восторгом и радушием, и их личная и коммерческая связь стала еще теснее.

Прожив в Герате несколько дней, гость увидел на улице закутанную, но обворожительную девическую фигуру и в тот же миг безнадежно влюбился. Он признался в этом своему другу и добавил, что либо женится на ней, либо умрет. Купец из Герата навел справки и заявил:

– Пусть никто не смеет говорить, что дружеской преданности и великодушию гератца есть предел! Я выясню, испытывает ли она ответное чувство.

Если любовь обоюдна, я сделаю все необходимые приготовления к свадьбе.

Он утаил от друга, что сам был помолвлен с этой девицей. Она согласилась выйти за кандагарца, и брак был заключен.

Молодожены отправились в Кандагар. Несколько месяцев спустя купца из Герата постигло коммерческое бедствие. Он стал нищим в полном смысле слова и, прося у людей пристанища, прибиваясь к караванам, добрался до Кандагара в надежде, что друг поможет ему в беде.

Но, подойдя к дому кандагарского купца, он увидел, что того уводят в цепях.

– Его подозревают в убийстве, – объяснили ему стражники.

Гератец, не располагая для облегчения участи друга ничем, кроме собственной жизни, вскричал:

– Берите меня вместо него! Это я совершил преступление, а он невиновен!

И его бросили в темницу.

Кандагарец, которого освободили, день за днем стоял у ворот тюрьмы и, хотя был невиновен, твердил, что это он убил человека.

Суд объявил кандагарца сумасшедшим, а купца из Герата приговорил к повешению.

Настал день публичной казни. Приговоренного подвели к виселице. На площади стоял настоящий убийца. У него на глазах невинный человек должен был погибнуть в петле, а его друг, тоже невинный, предлагал в обмен на его жизнь свою.

Преступник бросился вперед с криком:

– Я из Мазара! Если гератец и кандагарец способны проявить великодушие, то и я не хуже! Это я убил! Вешайте меня!

Судья, который наблюдал за казнью, приказал, чтобы всех троих желающих пойти на виселицу отправили к Шах-Шудже, тогдашнему монарху.

Властитель, поговорив с каждым наедине и взяв с каждого самую сильную клятву, установил истину.

После этого он велел глашатаям довести историю до всеобщего сведения, чтобы увидеть реакцию людей. Мгновенно родственники убитого подали прошение о помиловании убийцы. Они были из Джелалабада и ревниво относились к своей и городской чести.

– Мы никому не уступим в великодушии! – кричали они в один голос.

И тогда Шах-Шуджа помиловал преступника и щедро одарил жителя Герата, который затем снова влюбился и вступил в брак. Убийца исправился, у кандагарского купца дела пошли еще лучше, жена родила ему красивых детей, и все жили долго и счастливо.

Невозможно

В Афганистане, как и во многих других странах Востока, властитель нередко вызывал подданных на состязание, которое происходило на дурбаре (торжественном приеме).