обещала перейти в непримиримую оппозицию. Пришлось разводить коррупцию, давать взятку в виде куска торта «Прага», к которому «дочка» была неравнодушна, и в очередной клясться, что: «Как только, так сразу!»
Затем демарш устроили делегаты-наблюдатели, которые тоже не преминули плотно поучаствовать в заседании, потребовав, чтобы их тоже немедленно ввели в состав «семьи». Особенно возмущалась товарищ Касимова-младшая… Но заместитель председателя Нина Весомова, с улыбкой голодного дракона на лице, сообщила им, что, ежели они желают нарушить «договор», то она в общем-то не против, и большая гостевая спальня на третьем этаже готова стерпеть и не такое, а она с остальными жёнами с удовольствием проведут как ритуал, так и принятие, а заодно помогут «невинным девицам» советами и комментариями по ходу дела. Вот только так как времени у нас мало, придётся фаворитизировать всех желающих разом, оптом так сказать. И для начала – прослушать небольшой инструктаж, ведь «это» у них первый раз всё-таки!
Юлька, Ленка и Андриана, а также почему-то Ася, по мере того как Нинка с подключившейся Инной описывали им правила пользования мной, любимым, начали наливаться алым цветом. Хорошо, что Женя, заметив изменившийся цвет лица мелкой, оперативно вывела её из комнаты. Впрочем, экс- француженка с ныне чисто русской фамилией Лежакина попыталась было пискнуть, что она готова и так, лишь бы её за руки да за ноги кто-нибудь придержал на всякий случай. Но тут же огребла локтем по рёбрам от пунцовой Касимовой-младшей, что сопровождалось малопонятной фразой, сказанной громким шёпотом: «Цыц! Консерва рыжая…»
В общем, к моему немалому облегчению, массовой инициации фавориток от меня не потребовали. Не то чтобы я сомневался в себе, но… блин. Это уже попахивало откровенным развратом… к тому же я был не уверен, что кто-то из нас в таких условиях получил бы удовольствие от процесса, особенно учитывая тот факт, что никто не скрывал, что советы и комментарии от «Нины и C°» предполагаются максимально ехидными.
Однако облегчения мне это не принесло. Слово за слово и, порушив всю повестку, уже все присутствующие девушки с пылающим румянцем на щечках стали обсуждать их «первый раз», моё достоинство, словно заправские рыбаки, хвастающиеся уловом, и как я… их… в общем – различную акробатику. Почувствовав себя лишним, я быстро вышел из комнаты, обнаружив под дверью разобиженную Аську, которую «мамки» и старшие подруги отсекли от «интересной темы», перекрывшей дверной проём магической глушилкой, несмотря на многотысячелетний возраст мелкой Снегурочки.
Нашли друг друга два одиночества. Посадив изнывающую от обиды и любопытства девочку на шею, сообщил честной компании о желании «Элвиса» ненадолго покинуть здание. Был милостиво отпущен, и, покуда дружный женский коллектив на все лады перемывал мои косточки, мы с детёнышем отправились в детский развлекательный центр «Asobi park», расположенный в торговом комплексе «Екатерина».
Вообще-то у нас в кампусе жило не так уж и много спиногрызов, в основном это были дети ютящегося на отшибе, в отдельном районе, педагогического состава, доступ которым на территорию проведения «Большой игры» был сильно ограничен. Но там, где на небольшом клочке земли ютятся юноши и девушки нашего возраста, случались оказии вроде большой и светлой любви, порвавшейся в процессе резинки и не наложенного вовремя контрацептического заклинания. А так как аборты в нашей стране после двух войн были категорически запрещены законом, за исключением медицинских показаний и фактов явного насилия, а в случае самостоятельного прерывания беременности одинаково сурово наказывались как несостоявшаяся мать, так и отец, на улицах Ильинского порой можно было встретить счастливых родителей с казёнными колясочками, которые являлись мощнейшим защитным техномагическим артефактом.
Хотя, конечно, это было скорее исключением из правил. Для участников «Большой игры» в этом вопросе были созданы особые, очень жёсткие условия. В то время как приключения подопечных «на стороне» мало кого волновали, когда дело касалось двух полноправных студентов, один из которых начинал кривить носом, на него немедленно налагались суровые санкции, а государство само определяло статус ребёнка. Это в миру «благородным» дозволялось самим решать – признавать или нет нежеланное чадо, а в «Игре», целью которой была «симуляция взрослой жизни», ответственность автоматически наступала по факту определения биологического отцовства. Чем, кстати, периодически пользовались особо ушлые девицы.
Если какой-нибудь особо не разборчивый молодой папаша начинал вдруг брыкаться и угрожать кому-нибудь своим происхождением, то тут уже во всю мощь включалась машина «Ювенальной комиссии» при Имперской Канцелярии. Те самые влиятельные родственники, краснея и бледнея, вызывались на ковёр, где особо поверенный Его Величества по делам «детства и юношества» делал им вполне определённый разнос за «нерадивого отпрыска», последствия которого могли быть самыми разнообразными. Поэтому обычно глубоко расстроенные дедушки и бабушки из родовых семей предпочитали сами, не дожидаясь подобной неприятной во всех отношениях взбучки, изымать у счастливых родителей яростно орущую «кровиночку», чтобы не дай бог на неё не наложил руку император, что считалось позорным, или, что ещё хуже – ушлые конкуренты, а то и откровенные враги.
Но это относилось в первую очередь к родовой аристократии с их зарождающимися заморочками и комплексами. А вот отпрыски имперского дворянства, как и простолюдинов, которых тоже можно было встретить в Пятом Магическом – особо подобными вещами не заморачивались и, если считали малыша не нужным, ещё в роддоме оформляли полный отказ от прав в пользу короны.
В общем, день прошёл интересно. Вернувшись, я с девушками сходил в риэлторскую контору и поставил свой вензель, который Нина и Инна назвали не иначе как трудновоспроизводимой кляксой, под документами об аренде жилья. Переезд как таковой совершился незамедлительно. Во всяком случае – мой. Заявившись с увязавшейся за мной Аськой в общагу, я заскочил в бухгалтерию, и в то время, как восторженные студенточки под возгласы: «Хочу себе такую же!» тискали вяло отбивающуюся девочку, оформил свой выезд.
Егора, конечно, новость немного расстроила, всё-таки для него я был «удобным соседом», да и сдружились мы за прошедший небольшой срок, но я
