открытие люков под ногами осужденных. Народ ахнул и подался вперед. Вот только вместо того, чтобы задергаться в агонии, бывшие стражники спелыми фруктами попадали вниз. Веревки волшебным образом оборвались.
Началось столпотворение. Зрители вытягивали шеи, толкались, пихались и влезали на ограждение, дабы все увидеть собственными глазами. В толчее кого-то придавили, раздались возмущенные крики и вопли боли. К месту казни со всех сторон стали стекаться патрульные.
Рядом со мной всхлипнула Катарина и, схватившись за сердце, тихим голоском пролепетала:
– Предопределение!
Вскоре беспорядочное метание масс было остановлено. Народ потеснили за ограждение, оперативно пришли на помощь пострадавшим. Затем вытащили из люков осужденных, поменяли веревки на новые, и все началось снова. Владыка опять произнес речь, заиграла прощальная мелодия, и люки открылись. Вот только бывшие стражи опять избежали участи быть повешенными. Веревки вдруг таинственным образом начали расплетаться. Недодушенные осужденные вновь попадали в люки.
– Предопределение! – чуть громче воскликнула Катарина и возвела глаза к небу.
Однако ее крик был услышан, и, спустя несколько секунд давящей тишины, то там, то здесь в толпе начали звучать единичные выкрики:
– Предопределение! Предопределение отозвалось! Предопределение против…
Владыка с непроницаемым лицом отдал приказ повторить процедуру. Патрульные снова восстановили порядок, подняли из люков помятых осужденных и заменили веревки, проверив узлы несколько раз. Отходить от бывших стражей они не стали, зорко контролируя каждое их действие. Однако те и не пытались сопротивляться, смиренно принимая муки.
Владыка вновь произнес речь, на этот раз поднявшись с кресла. И сам взмахнул рукой, давая сигнал. Вновь прозвучал хлопок, знаменующий раскрытие люков. Вот только люки не распахнулись, а веревки, болтавшиеся на шее осужденных, разлетелись на волокна, осыпав стоящих рядом патрульных.
Народ несколько мгновений соображал, а потом разразился криками:
– Предопределение! Это воля Бога! Воля Предопределения!!! Милости! Мы просим помилования! Воля Бога! Предопределение…
Владыка потемнел лицом, но лишь смотрел вперед и молчал. Катарина громко рыдала, вытирая глаза платочком. При этом она успевала шептать все те же слова, которые скандировал народ:
– Воля Предопределения! Нельзя ослушаться воли Бога! Нельзяяя!!!
Наконец Владыка решился. Взмахнул рукой, единственным жестом заставляя подданных подавиться криками и замолчать.
– Правом казнить и миловать, данным мне Предопределением и Сердцем Торгона, объявляю свою волю. Горден Сорк, Малок Дали, Келин Паранис, Петроу Силини, Тори Сон, Колино Марит, Прат Мир и Элиот ду Нарис объявляются невиновными. Они восстанавливаются во всех правах и должностях. По этому делу больше не преследуются. Слово мое последнее, и только Предопределение может его оспорить.
Божественного вмешательства, естественно, на этот раз не последовало.
Что там происходило на площади дальше, я, увы, не увидела. Владыка, подхватив под руку все еще рыдающую Катарину, чинно отправился к арке портала. Поравнявшись, он на секундочку остановился и, смерив нас с Альдамиром цепким взглядом, сквозь зубы проговорил:
– Жду у себя в кабинете. Надеюсь, стража для того, чтобы вас туда сопроводить, не нужна.
Альдамир кивнул. Я же едва вновь не рухнула в обморок, благо близнец находился рядом и поддержал мое ослабевшее тельце.
Не дожидаясь ответа, Владыка вошел в арку. А нам ничего не оставалось, как последовать за ним. Портал перенес туда, откуда вышли. Потому топать до кабинета Сошелиара пришлось ножками. Ножки идти оказывались, цепляясь носками туфель за все выступающие части. Я, как могла, им помогала. Альдамир был вынужден тащить меня, можно сказать, волоком.
Бредя «на ковер», впервые оценила протяженность коридоров. Вот только даже они не могли быть бесконечными. Вскоре показалось крыло Владыки, а потом и стражники, охранявшие дверь. Расступившись, закованные в броню мужчины позволили нам войти.
В кабинете оказались все те же: Катарина, Альфред, ну и Владыка собственной персоной. Матушка Альдамира скрючилась в кресле, старший брат занял позицию у окна. А отец успел усесться за широким столом и теперь внимательно смотрел на вошедших нас. Я невольно спряталась за спину близнеца.
Дверь с хлопком закрылась, отрезая от спасительного коридора.
– Что ж, могу вас поздравить, – спустя несколько долгих минут молчания произнес Сошелиар. – Устроенное вами представление превзошло все виденное мной.
Отец Альдамира говорил спокойно, но у меня почему-то создалось впечатление, что он вот-вот взорвется. Способствовало этому чувству и то, что близнец вдруг отодвинулся на шаг, вынуждая и меня поступить так же. Леди ду Милау перестала всхлипывать и испуганно воззрилась на любимого, а Альфред дернул кристалл на шее, закрывая и себя, и Катарину непроницаемым куполом.
Глава 12
Владыка обвел тяжелым взглядом всех находившихся в комнате и остановился на леди ду Милау.
– Катарина, душа моя, как ты могла? – покачал он головой. – Вот от кого-кого, а от тебя не ожидал удара в спину. Признаться, я разочарован.
– Дорогой, прости! – Матушка Альдамира горестно вздохнула и потянулась к нему. Но, не найдя отклика в глазах, потупила взор и еще больше сжалась
