– Гуся? Да того самого, который вам не товарищ, молодые люди. Оставьте девочку в покое.
Главный агрессор тут же скроил устрашающую тревожно-озабоченную мину – тоже непременный атрибут предстоящей драки:
– Я не понял! – И характерное движение головой вперед во время озвучивания ударной гласной «о». – Тебе че надо?
На следующей ударной гласной обычно производится первый толчок рукой в грудь. Первый залп, так сказать, грядущего генерального сражения. Из орудий главного калибра.
Я же от этого толчка просто увернулся, дернув левым плечом назад.
Залп оказался холостым.
– Я говорю, тебе че надо?
Второй толчок. Первый не состоялся, а физический контакт тел, непосредственное соприкосновение враждующих субъектов крайне важно в силу старинных уличных обычаев и неписаных алгоритмов. Теперь я дернул правое плечо назад. Рука незадачливого противника вновь толкнула воздух. И еще раз. И еще…
Это для нападающего плохо. Очень плохо.
Судите сами: за спиной находятся два товарища, которые с каждой секундой стремительно превращаются из единомышленников в свидетелей разворачивающегося позора. И это – не говоря уже о мелкой пигалице с сумкой, несостоявшейся жертве, которую буквально секунду назад так весело тащили на алтарь банального самоутверждения.
Поэтому нужно разозлиться. И психануть. И смести с лица Земли неожиданно возникшую проблему, которая на глазок явно гораздо слабее. По крайней мере, на голову ниже. А значит, точно слабее!
– Да ты… че те надо!!!
И сильный толчок уже двумя руками.
То, что коряво прозвучало, – не в счет. Небольшой вербальный сбой отработанной программы. Мы же злимся! Слова просто не поспевают за мыслью. Главное – результат.
Да только результат был катастрофически обратным.
Я позволил ладоням расстроенного в самых своих лучших чувствах лидера соприкоснуться с моей грудью, даже слегка подхватил его руки под локоток, чтобы, упаси бог, не оторваться. Сам же просто мягко упал на спину, потянув на себя рассерженный организм, и без того уже стремительно двигающийся вперед. А чтобы ему легче было перелетать через неожиданно возникшее препятствие, просто подставил ногу, уперев стопу где-то в области солнечного сплетения начинающего акробата.
Как правило, в таких ситуациях я очень опасаюсь травматизма. Не своего, разумеется. Боюсь излишне травмировать того, кто нападает. Техника, которую без малого год Козет втискивает в меня всеми правдами и неправдами, по сути, очень опасна на улице. Если дать ей волю – она надежно выведет из строя любого нападающего.
Да только оно нам надо?
Поэтому во время сего знаменательного перелета инородного тела через мою голову я ногой слегка подправил траекторию снаряда в сторону зеленеющей за моей спиной обочины дороги. Да, там должно быть чуть мягче.
Снаряд с хрустом врезался в заросли вонючки. Простите, айланта. Или сумаха, как его изредка у нас называют. Как бы ни называли, пахнет он… впрочем, на любителя.
Любитель, рыча, крушил кустарник и безнадежно пытался восстановить вертикальное положение в пространстве. Чувствовалось явное стремление к реваншу. Ведь этот шикарный полет – недоразумение? Почему всегда одного раза недостаточно? Национальная особенность? Славянское упрямство? Не знаю…
В это время второй по росту обидчик маленьких девочек приблизился ко мне на самую короткую дистанцию и со словами «Ты че? Я не понял!» (нет, вы слыхали?) также попытался толкнуть меня в грудь. Вот дался им этот толчок!
Я, даже не особо разворачиваясь, просто схватил заместителя атамана за большой палец тянущейся ко мне руки и слегка повернул его в обратную сторону от направления произрастания. Нежно. Чтобы, не дай бог, не сломать.
– Уй-уй-уй, больно! Больно же! – запаниковал нападающий. – Все-все-все, оставь, не буду больше!
Дети.
Я отпустил многострадальный палец. Парень резво попятился задом подальше от места событий. Между прочим, треск в кустах вонючки по непонятной причине прекратился. Точнее, превратился в деликатный шорох.
– Все, пацаны, разошлись! – резюмировал я. – Будут вопросы – жду на Коммунистической (улица, где находится наш двор). Полина, пошли.
В принципе конфликт исчерпан. Есть еще третий организм, зам зама. Да только третий в таких ситуациях почему-то никогда не нападает. Это похоже на статистическую закономерность: в любой команде всегда есть «слабое звено». Почему бы ему не быть третьим?
Третьим лишним.
