метель, а уже апрель на дворе. Апрель 1943 года! Скоро два года будет, как я в этом мире живу. Сделано не так уж и мало. Конечно, меньше, чем, героями в читанных в мое время книгах про попаданцев. Тем-то вон сколько удавалось – и весь немецкий флот на Севере уничтожить, и в главные советники вождя попасть, а мне вот выдалось лишь командиром десантно-штурмовой бригады НКВД быть. Да я об этом не жалею. Каждому свое! Мне и на моей должности проблем и забот хватает.
После возвращения из Алексеевки у нас развернулась очередная карусель по приему и подготовке пополнения. Заниматься этим в основном пришлось Акимову со штабом. Так как меня засадили за парту – от сдачи экзаменов за второй курс академии никто не освобождал. Тем более что я Кобуличу обещал учиться дальше.
Серега держал меня в курсе дел в бригаде, а также возникающих проблемах. В качестве пополнения к нам пришли матросы из морчастей НКВД и призывники 1924–1925 годов рождения. Неплохие ребята – мотивированные, физически развитые и в основном неплохо подготовленные в военном плане. Не зря же «Всеобуч»[202] с самого начала войны на всей территории страны введен. Плохо было то, что медленно, тонким ручейком возвращались из госпиталей мои раненые бойцы. Их боевой опыт пригодился бы молодежи.
Ну а мне, кроме учебы и текущих дел бригады, пришлось заниматься и поручениями наркомата.
Для начала меня припахали в Управлении внутренних войск НКВД СССР[203]. В отделе боевой подготовки заставили выступать перед слушателями курсов переподготовки руководящего состава войск о проведенных нами операциях в тылу врага и борьбе с десантами противника. А потом на базе бригады проводить показные занятия по боевой подготовке. Хорошо еще, что их особо готовить не пришлось – показали весь процесс, как он есть – без лишней показухи.
Затем вместе с Кобуловым и группой офицеров наркомата мотался на Южный и Юго-Западный фронты с инспекторской проверкой охраняющих тылы фронтов оперативных и пограничных частей НКВД. И что самое интересное, я ехал в качестве старшего этой группы инспекторов.
Впечатлений от поездки получил много. Особенно негативных.
Больше всего напрягало нездоровое отношение армейского командования к обеспечению всем необходимым переданных в их распоряжение подразделений НКВД. Части обеспечивались только боеприпасами, и то не в полном объеме. О других видах снабжения даже говорить не приходилось. Оно было практически на нулевом уровне. И это при том, что эти части постоянно участвовали в боях с врагом! Словно в разных странах живем и не одно дело делаем! Командиры наших частей эти и многие другие вопросы решали через местные органы НКВД и при этом ни на что и никому не жаловались. Считая, что так и должно быть. Не жаловались они и на то, что многие из представлений на награды не реализовывались. Кадровые органы словно специально задерживали наградные листы, оформленные в полках НКВД.
Из других впечатлений – очень порадовали высокая боевая готовность подразделений, их обученность и способность выполнить любой приказ командования.
Уровень боевой выучки комсостава тоже был на высоте. В большинстве своем комсостав имел среднее образование и курсы подготовки комсостава. Многие военную службу начинали до войны, рядовыми или младшими командирами в частях наркомата в западных округах и на Кавказе. Свои кубики и шпалы заработали в боях на Украине и Кавказе. Так что боевого и жизненного опыта парням было не занимать. Отсюда и высокие показатели в боях, задержании диверсантов, дезертиров и разного вида преступников.
Недостатков в работе хватало, как без них?! Но они были решаемы на местах и без серьезных кадровых изменений.
Все впечатления, что свои, что остальных членов группы, докладывал Кобуличу – что-то удалось решить на месте, что-то уже в Москве. Контроль за устранением выявленных недостатков, возложили на меня – типа сам нашел, сам и устраняй. Даже отдельный кабинет в наркомате выделили.
Были поручения и другого уровня. Одним из них стала чистка Москвы от преступности.
Звонок из приемной комиссара госбезопасности 3-го ранга Федотова[204] с приглашением прибыть к нему был несколько некстати. Я только кипу бумаг перед собой разложил. Но начальству ведь не откажешь, тем более такому, как Петр Васильевич.
После взаимного приветствия комиссар ГБ сразу же перешел к делу:
– Руководство страны и столицы обеспокоено ростом преступности в Москве. Если зимой 1942 года был спад преступности, то начиная с весны – лета отмечается активизация преступных элементов, дезертиров, мародеров и уклонистов. Из своих щелей повылазили спекулянты и воры. Только за прошлый год количество убийств, краж, разбоев увеличилось почти на 20 процентов. Связано это со стабилизацией положения на фронте, снятием угрозы захвата столицы. Преступники грабят квартиры, чистят магазины и склады железнодорожных орсов, убивают людей. Благо с оружием у них теперь проблем нет. На Тишинском рынке можно купить пистолет за 500 рублей. Наиболее злачные места Москвы буквально кишат блатным людом. Самыми криминогенными местами считаются Вахрущенка, Даниловская застава, Марьина Роща и Тишинский рынок. По нашим данным, среди преступников действуют многочисленные вражеские агенты.
Владимир Николаевич, у вас уже есть опыт борьбы с преступностью в Москве, что вы продемонстрировали осенью-зимой 1941 года. Поэтому принято решение о привлечении вашей бригады к планируемой войсковой операции по зачистке столицы от преступного элемента.
– Что от нас требуется?
– Выделить своих людей для штурмовых групп при проведении зачистки рынков города и ареста преступников по «малинам».
