Немного помедлил, собираясь с духом, и двинулся наверх.
Ни постов, ни просто движения на узкой лестнице не наблюдалось. Впрочем, особой суеты тут и не должно быть. На то эта лестница и считалась «тайной», чтобы по ней не бегал кто ни попадя. Но раз подземный ход нашли, то должны были и лестницу обнаружить. Или барон Нойшвайн специально не хотел привлекать к ней внимание, чтобы втихаря от союзников спереть наиболее ценное? Похоже. Неужели у него даже на посты верных людей не хватило? Почему-то стало очень противно от мысли, какая шваль захватила замок!
Нет, донжон не был пуст. Сквозь стены, кстати, не очень толстые, можно было расслышать гул шагов, голосов, временами – треск или звон. Но, во- первых, все достаточно глухо, а во-вторых, определить хотя бы направление источников звуков было затруднительно. Так что я просто шел, стараясь не шуметь, не столько вслушиваясь, сколько вглядываясь в темноту. Свет я не зажигал – лестница узкая и в хорошем состоянии, споткнуться трудно, а так больше шансов заметить захватчиков раньше, чем они меня.
Лестница заканчивалась не в кабинете или спальне владельца замка, что было бы логично, а под самой крышей донжона. Фактически на территории голубятни. Зачем? Разве что для того, «чтобы никто не догадался», как в «Операции «Ы».
Не самое приятное место. Загажено «милыми» птичками там было изрядно. Слабая надежда, что из-за штурма замка голуби разлетятся по округе, умерла раньше, чем я сдвинул клетку, маскировавшую проход, и вышел на свет божий. Курлыканье услышал еще на лестнице. Голубь – птица крайне оптимистичная, обо всех неприятностях забывает секунд через десять. Если в данный конкретный момент к нему никто не приближается с угрожающей скоростью, занимается своими делами и на всех плюет. А чаще – гадит. Что поделать, каков мир, таков и «символ мира».
Хорошо хоть, что особого гвалта из-за моего появления эти крылатые недоразумения не подняли, видимо, привыкли, что люди здесь появляются регулярно. Не думаю, что они помнили Бриана в лицо, хотя он сюда раньше поднимался часто. По обычной лестнице, потайной ход старший барон ему только утром показал.
Медленно, стараясь не напугать птиц, подошел к краю площадки башни и осторожно выглянул наружу. По логике (и архитектуре) эта часть башни должна была бы использоваться для наблюдения за окрестностями и ведения огня по неприятелю, прорвавшемуся через внешние стены. Площадку по краям огораживали зубцы с бойницами, а сверху накрывала деревянная конусообразная крыша, обитая снаружи тонкими медными листами. Это я из памяти Бриана почерпнул, видно не было.
Особой суеты в замке не наблюдалось, следов недавнего боя – тоже. Вокруг донжона не сплошным оцеплением, а несколькими группами по три – пять человек расположились солдаты в одинаковой форме. Такой же, как и у убитых мною около камня обмена душами. Наемники?
А вот из прежних жителей замка не заметил никого. Взяли под арест, что ли?
Оказалось – нет. Когда я взглянул в другую сторону, заметил, что у ворот замка стоят три телеги без коней, нагруженные телами убитых. Даже отсюда было видно, что среди них женщины и ребенок лет пяти. «Сын кухарки», – всплыло из памяти Бриана. Получается, всех обитателей замка просто убили? И, похоже, смерть их не была легкой. Скрюченные тела, раскрытые рты, кожа неестественного цвета. Магия?! Они что, так по замку долбанули, что одним махом уничтожили все живое? Что за заклинание такое? Не огонь, одежда цела. И сколько же сил в это влили?! Бриан, конечно, с местной магией был знаком только со слов матери, но точно знал, что на такое ни один местный архимаг не способен. Разве что несколько объединились в круг.
Я довольно долго смотрел на телеги, пребывая в каком-то шоке. Увиденное просто не укладывалось в голове. То есть я видел изуродованные трупы, но рассудок отказывался это принять. В голову пришла довольно идиотская мысль:
«Людей всех убили, животных, наверное, тоже. Вон, и коней, чтобы в телеги запрячь, не нашлось. А самые никчемные обитатели замка – голуби – все на месте, до их клеток магический удар не добрался».
А потом во мне поднялась волна ненависти к захватчикам. Раньше я о таком только читал, думал – выдумки. А тут реально по телу поднялась волна жара, буквально скрутившая внутренности. Причем я – Дима Бершов – был возмущен и разъярен намного больше, чем барон Бриан Стонберг. И несоизмеримо больше, чем маг Витадхоциус. Но именно то, что осталось во мне от памяти и личности архимага, помогло не потерять голову и вернуть мыслям конструктивность.
Раз охрана из наемников (наемников ли?) еще в замке, то, скорее всего, маги тоже остались в замке. Это «добрые» соседи заспешили по домам, поскорее оттащить чужое добро. Магам в их замках делать нечего, думаю, они дожидаются окончательного завершения операции где-то здесь, в донжоне. С большой вероятностью – в кабинете хозяина, даже если их не интересуют бумаги или хранящиеся там ценности. Эта комната самая парадная, что ли. Прием гостей и посетителей проходил именно в ней.
По крайней мере, очень хотелось на это надеяться. В смысле на то, что маги собрались в одной комнате. Тогда у меня имелся шанс. И это не бред. В открытом противостоянии любой из них помножит меня на ноль, почти не напрягаясь. А вот если они не ждут нападения и удастся накрыть всех разом заклинанием из разряда ментальной магии, которая здесь не в ходу, может и получиться.
Конечно, в моих рассуждениях много допущений, в реальности маги могут оказаться не в одной комнате, а в разных, а то и вовсе во дворе. Но тогда я и пробовать нападать не стану. Оставлять безнаказанными это бесчестное разорение баронства и убийства я не собирался, даже память Витадхоциуса твердила, что такие долги уважающий себя маг обязан отдавать. Иначе его самого обязательно сживут со света. Но можно это сделать и позже. При благоприятных обстоятельствах, когда я стану сильнее. А совершить самоубийство – это не путь мага, да и сам я суицидальных наклонностей за собой не
