Андрея Вознесенского: «Стихи не пишутся – случаются…»
Не совсем гладко, конечно, в переводе, но здесь и такие стихи идут на ура.
– О, – только и сказала принцесса. Кажется, даже глаза закатила. И рот чуть-чуть приоткрыла. Блин! Хорошенькая она, зараза! Как с такими нашему брату мужику тяжело за языком следить – так и хочется хвост распушить!
Магистры в ложе тоже губами зашевелили, запоминали? Зачем?
И вообще, хватит позволять Клеоне меня расспрашивать. У нее свои цели, но мне-то информация тоже нужна:
– А ты, наверное, с детства по театрам ходить привыкла?
Принцесса ответила не сразу:
– Знаешь, меня, наверное, можно назвать дочкой старшего брата. Отец умер, когда мне пяти лет не было, у королевы-матери только один свет в окошке – Отон. А Альзен разрешал мне делать все что угодно, в том числе и в театр ходить. Ты ведь об этом хотел спросить?
– Спасибо, – совершенно искренне сказал я. А младший брат у нее вызывает раздражение, ревнует она его к матери. До сих пор ревнует. Вот только дает мне это знание совсем немного. Или очень много. Раньше-то я о королевской семье Лавардии вообще ничего не знал.
Но из непонятного положения надо выбираться:
– Ты в Лавардэ просто в театр ходишь или есть театр, которому ты покровительствуешь?
– Официального королевского театра у нас нет, а вот дед нынешнего князя Свантинского держал свою труппу. Правда, не слышала, чтобы это сильно улучшило театр.
– Знаешь, в нашем замке в библиотеке хранилось несколько странных книг. В том числе одна с необычными пьесами. Гастон из Валиссии (я назвал наугад самую далекую страну, о которой вспомнил) являлся то ли составителем, то ли автором. А может, был он вовсе не из Валиссии, а просто сочинял под таким именем, стесняясь огласки. В общем, если найдется время, могу попробовать записать что-нибудь из того, что запомнил. Не уверен, что вспомню дословно, но это немного в другом стиле, чем то, что мы сейчас видим. Тебе как, интересно?
– Гастон Валисский, говоришь? Ну-ну. Конечно, интересно. Стихов он не сочинял?
Н-да, она явно про меня подумала, а я искренне хотел местную галиматью заменить чем-нибудь достойным из классики. Как бы мне тут вместо магии не пришлось поэтическим плагиатом заниматься. Этак я совсем самоуважение потеряю. Но отношение принцессы ко мне изменилось, и в нем стали проскакивать какие-то позитивные нотки. Тоже неплохо.
– Стихи вспоминать надо. Пьесу можно своими словами пересказать, а со стихами так не пойдет. Но я постараюсь.
– Ты уж постарайся. И вспомни, пожалуйста, стихотворение или сонет, который он Клеоне посвятил. Договорились?
Принцесса явно пришла в хорошее настроение и стала развлекаться. Никогда не понимал женщин, хотя у Димы Бершова кое-какой опыт был. Как он считал, положительный. Теперь – не уверен.
В результате я просто стал рассказывать забавные истории из жизни валиссцев, переиначивая анекдоты про английского лорда и его дворецкого. И даже иногда отпускал Клеоне комплименты. Осторожно, чтобы чего-нибудь не подумали.
Наконец стук молотков прекратился, и это было воспринято публикой как знак к началу нового действия. Действительно, зачем в гонг бить, если и так от молотков в ушах звон стоит?
Пока пробирался к своему месту, ко мне неожиданно подошел служитель и с поклонами и ужимками передал, что в следующем антракте принцесса Эгрейн ждет меня в своей ложе. Вот обрадовал!
Следующее действие я опять же промедитировал и заодно вспоминал анекдоты, которые можно рассказать принцессе. К моменту моего попадания в другой мир жанр этот в России практически умер. Пропал флер запретности, а юмористов на эстраде развелось столько, что все бородатые шутки пошли в дело и вышли в тираж. Но кое-что все же подобрал. В поэты меня уже записали, в драматурги сам напросился, теперь в острословы остается попасть. Вот такой из меня неправильный прогрессор получился. Нет бы паровой двигатель смастерить. Но – не хочу и не буду. А стихами и анекдотами жизнь местным обывателям, надеюсь, не испорчу.
Однако Эгрейн огорошила меня вопросом:
– Рассказывайте, когда у вас с Фьерделином дуэль? На каких условиях?
Ректор, похоже, как и я, такого вопроса не ожидал. Мы даже переглянулись с недоумением.
– Простите, прекрасная принцесса, но разве Фьерделин тоже в театре? Я его до сих пор не видел.
– Не может быть! – удивилась принцесса и повернулась куда-то вглубь ложи: – Пьетро, сходите, пожалуйста, узнайте, куда это Фьерделин исчез во время последнего антракта? Пьесу вы все равно уже видели, вы же сюда часто ходите, я знаю.
Один из незнакомых молодых людей, быстро поклонившись, вышел из ложи.
– А с чего вы решили, свет очей моих, что Фьерделин собрался вызвать меня на дуэль? То, что он меня недолюбливает, я заметил, но причина так и осталась мне непонятной.
– Барон, неужели вы настолько не от мира сего, что даже не полюбопытствовали, кем был Фьерделин-старший, чей меч вы столь демонстративно
