— Что делать будем? — Алиса закашлялась, слишком глубоко затянувшись сигаретой.
— Я не понимаю, почему вы так перепугались, — заметила Галка. — Кто-то в доме умер. Это бывает. Просто твой приятель не успел нас предупредить.
— Когда кто-то в доме умирает, его обмывают и кладут на стол. А этот лежит в койке в абсолютно пустом доме…
Я могла несколько прояснить ситуацию, но не хотелось пугать подруг, поэтому сказала только:
— Надо обратиться в полицию.
— Нет, — Галка так и вскинулась. — Я не хочу в полицию. Я хочу в Париж. Зачем нам французский труп? Привяжутся и будут каждый день вызывать в жандармерию, или как там у них это называется.
— У них это называется префектура.
— Будут водить нас в префектуру и заставят подписать бумагу о невыезде.
— И хорошо, — обрадовалась я. — Поживем в Париже не неделю, а месяц. И потом, девы, это же готовый сюжет.
— Ты соображаешь, что говоришь? — у Алисы дрожал голос. — Я должна быть на работе через десять дней. Иначе у меня эксперимент горит.
— И что ты предлагаешь нам сейчас делать? Жить-то негде.
— Поехали ко мне в Дюссельдорф. И в Германии люди живут. Покатаетесь по Рейну, а как подойдет билетный срок, полетите в Москву.
— Меня это совершенно не устраивает…
Надо ли говорить, что я поддержала Галку. Рейн, конечно, тоже неплохо, но мы сидели в двадцати километрах от Лувра, Монмартра и сада Тюильри… Я мечтала об этом всю жизнь. Я задохнулась от возмущения. Мне чисто физически не хватало воздуха. Я опустила окно, выглянула в ночь. Прямо перед моими глазами безмятежно сияла цифра 178 и название улицы, все та же рю де Пари. Парижская, если перевести на русский язык. Сердце у меня забилось как бешеное. Именно от этого дома нам надлежало завернуть в узкий проулок, чтобы найти нужный особняк — третий по счету с правой стороны. Во всяком случае, именно так было написано в памятке, которую Алиса называла адресом.
— Девочки, посмотрите. Вот он, наш номер-то. Мы залезли в чужой дом.
По машине прокатилось что-то вроде тяжелого вздоха, похожего на лесной гул.
— Как такое могло случиться?
— В темноте увидели лишнюю единичку, это бывает.
— Сидите, я сейчас, — Алиса от волнения совершенно охрипла.
Она осторожно вылезла из машины, мы последовали за ней, нырнули в проулок. К решетчатой ограде крохотного палисада мы приблизились на цыпочках.
— Жасмин… — услышали мы ее голос. — Как я забыла? Эсмеральда рассказывала мне про этот куст. Она его из Англии привезла.
— Какая Эсмеральда? Из «Собора Парижской Богоматери»?
— Да ну вас, — нервно вздохнула Алиса. — Я про жену Такамицы говорю.
На этот раз ключи подошли и к калитке, и к дому, и к гаражу. Мы приехали туда, куда должны были приехать. Кошмар кончился. Черт с ним, с детективом, подумала я с облегчением. Будем просто жить и радоваться Парижу.
Но все уже свершилось. Дальнейшего сюжета нам не надо было придумывать. Он сам шел за нами по пятам.
9
Первый день в Париже. О, хотите, я расскажу вам, что это был за день? Париж начался с Люксембургского сада. Галка любит, чтобы осмотр каждого значительного города начинался с парка. Мы так и начали.
В Париж мы поехали не с самого утра. Вначале мы стирались, мылись, без конца ели и пили кофе. О вечернем страшном происшествии не вспоминали, словно его и не было. Сейчас все наши помыслы занимала первая вылазка в город. Алиса заявила нам, что ни под каким видом не поедет в Париж на машине. Не настолько хорошо она разбирается в здешних правилах дорожного движения, да и с парковкой проблема. Поскольку гараж был занят хозяйским «ягуаром», нашему «опелю» предстояло коротать дни и ночи на платной стоянке.
По дороге домой кто-то из нас спросил:
— А мы там ничего не забыли, а?
Каждый тут же понял, где это — там. Нет, не забыли, ничего не забыли.
Галка вдруг остановилась как вкопанная.
— Вообще-то я утром не нашла свой крем. Похоже, я оставила его в той ванной комнате.
