показалось, мирно уснула.
Я мог бы колесить так хоть всю ночь, и до разведения мостов оставалось достаточно времени, однако решил разбудить пассажирку – ведь совсем мало знал ее и уж абсолютно не догадывался о ее планах.
– Вика, проснись, – тронул я девушку за плечо. – Мы уже проехали все триста мостов. Куда теперь тебя отвезти?
– Я живу на Академической, но сейчас перебралась в Купчино, – выдала она не открывая глаз, а только повернувшись ко мне. – А где живешь ты?
– Мой дом на самом берегу Васильевского острова.
– Отвези меня, пожалуйста, к тебе домой, на берег острова, – попросила Вика, поудобнее устраиваясь в кресле.
Вот таким вот сюрпризом заканчивался мой день, и без того полный всяких приключений и неожиданностей.
Глава 7
Знакомство с коллективом
Пятница началась для меня в девять утра, вернее, в начале десятого. Спал я вновь на любимом до оскомины диване, потому что кровать, да и всю спальню, занимала Мальвина. Только подумать, моя однокурсница, все предыдущее общение с которой можно сравнить разве что с кокетливым ковырянием в песочнице под грибком, мирно спит в соседней комнате.
В квартире так тихо, что слышно, как стрекочет, перебирая обмотки трансформатора, стабилизатор напряжения в коридоре. Там же помигивает зеленым глазком блок бесперебойного питания, который оберегает от отключения электричества точку доступа в интернет, охранную систему, док-станцию телефонной трубки и резервную розетку. В случае отключения света я не останусь в темноте и без городского телефона, смогу зарядить мобильный. Вот такой я хитрый. Только почему я думаю непонятно о чем, когда рядом прекрасная молодая девушка?
Хотя пусть спит. Если вчера я не притронулся к ней в минуту слабости, так как сам вызвался защищать ее, то сегодня и подавно не притронусь. Поезд, как говорится, ушел. Хотела ли Вика близости? Возможно. И я хотел, но сдержался. И основная причина – это ее состояние, как физическое, так и душевное. Нет, она не напилась в стельку, скорее походила на очень уставшего человека. И неудивительно. Сколько было ее отцу? Ну пусть даже под шестьдесят. Но все равно, как я его представляю спустя годы, – крепкий, уверенный мужчина, глава семейства, любящий отец. Это тяжелая потеря, способная выжать все соки, привести в состояние, абсолютно несовместимое с алкоголем. Да как Вику вообще занесло на эту вечеринку? Как туда занесло меня?
С такими мыслями я встал, принял контрастный душ и отправился на кухню. Солнце номинально освещало город, создавая призрачное ощущение незакончившегося вчерашнего дня. Родилась было идея пожарить стереотипную яичницу с беконом, но бекона почему-то не нашлось. Да и гостья еще спала. Не хотелось запахом жареного портить воздух в квартире.
Тогда я отварил семь прекрасных деревенских яиц до почти крутого состояния, при котором желток уже не жидкий, но и не совсем твердый. И яйца настоящие, домашние: разной величины, белые и рыжие, с налипшими кое-где перьями, соломинками и кусочками помета, но натуральные и вкусные; на рынке такие найти сложно, а в магазине и подавно. Подобными редкими деликатесами меня иногда балует мама, которую, в свою очередь, снабжают соседи. Летом домашние куры несут яйца в таком избытке, что приходится раздавать хорошим людям. А народ в поселке родителей действительно собрался неплохой.
Так вот, для получения великолепного – нет, не сандвича – бутерброда к завтраку нужно отварить не очень вкрутую яйцо, взять тонкий ломтик душистого бородинского хлеба, намазать на хлеб сливочное масло, слегка приправленное солью, чесноком и свежим укропом. А сверху положить половинку вышеупомянутого яйца. Именно такой, очень простой, но вкусный завтрак подойдет мне этим утром. Я съел один бутерброд, запил крепким чаем. Решил, что полностью насытиться будет нечестно по отношению к гостье, которая, к слову, так пока и не осчастливила меня своим появлением.
Вчера я буквально нес Вику от машины до квартиры, а потом выдал для переодевания длинную домашнюю футболку и уложил девушку в кровать. Единственное, что я позволил себе, – бережно отвести прядь ее волос, упавших на лицо. Пожелал спокойной ночи и собрался было выйти из комнаты, но Вика тихо спросила: «Сережа, скажи, я тебе нравлюсь?» Я не задумываясь ответил: «Ты мне очень нравишься и нравилась всегда». «Тогда почему ты так и не решился сказать мне?» – поинтересовалась она безо всякого упрека, а больше с грустью. Она смотрела на меня из ореола своих темных волос, разметавшихся по подушке, глаза блестели в свете ночника. «Я обещаю дать тебе ответ завтра, а сейчас отдыхай», – сказал я, так как вопрос был, по сути, риторическим, и, убедившись, что мой ответ устроил девушку, потушил свет и вышел.
Посидев минут десять за завтраком, я подумал, что, возможно, Вика просто стесняется выйти ко мне после вчерашнего. Да и чтобы попасть в ванную, нужно пройти мимо кухни, где сижу я. Решил дать девушке возможность без стеснения привести себя в порядок, а заодно самому прогуляться до ближайшей булочной, купить еще чего-нибудь к завтраку. Вдруг Вике придутся не по вкусу мои кулинарные изыски.
Написал записку, что ухожу ненадолго, накинул спортивный костюм и ушел. В соседнем доме располагалась недешевая, но весьма приличная кулинария с мини-пекарней, где я провел минут десять, только выбирая, что купить из всего многообразия. Наконец, взяв пару симпатичных булочек и несколько настоящих круассанов, вернулся домой. Вики я там уже не обнаружил – видимо, и правда ей было крайне неловко видеться со мной в сложившихся обстоятельствах. Конечно, это глупо, но у девушек своя логика.
Мне не оставалось ничего другого, как продолжить завтрак в одиночку. И пока уплетал булку с маком, обнаружил свежие рисунки внизу своей записки. Рисунок Вики был странным: рука, торчащая из воды, с расходящимися концентрическими кругами, и длинная, странного вида палка, как будто тянущаяся на
