события – заботы – мысли – прихоти – преступления – радости – печали – места – сцены – надежды и страхи, и все то, что составляет в сумме жизнь с ее светом и тенью. Каждая картина природы, где обитает тень – а она обитает всюду, – имеет здесь свой туманный фантом. Здесь есть все картины, самые прекрасные и самые печальные: тьма, набегающая на залитую солнцем ниву, когда спелые колосья колышутся на ветру, наклоняясь и распрямляясь; рябь на гладкой, как стекло, поверхности летнего моря; темное пространство, лежащее за пределами широкой лунной дорожки на воде; кружево, сплетенное из сияния и мрака, искрящееся на дороге, по которой осенью идет путник, когда лунный свет падает сквозь голые ветви нависших над ней деревьев; прохладная, освежающая тень под густыми деревьями летом, когда солнце печет спины работающих косарей; темные тучи, наплывающие на луну и скрывающие ее свет, который снова прорывается сквозь них, холодный и пустой; фиолетово-черный сумрак, встающий над горизонтом, когда в летнее время надвигается дождь; темные ущелья и мрачные провалы, в которые с шумом низвергается водопад, чтобы потом влиться в лежащие внизу озера, – все эти теневые картины и тысячи других, появляющихся днем и ночью, кружатся в Процессии среди того, что было прежде.
А еще здесь есть каждый поступок, когда-либо совершенный человеческим существом, каждая мысль, хорошая и плохая, каждое желание, каждая надежда, – все тайное отображено и стало навечно записью, которую невозможно стереть. В любой момент Строитель Теней может вызвать одним взмахом руки любого, спящего или бодрствующего, чтобы увидеть то, что изображено в Мертвом Прошлом, этой смутной, таинственной дали, которая окружает его одинокое жилище.
В движущейся вечно процессии Мертвого Прошлого есть лишь одно место, где нет кружащихся призраков и где исчезают облачные стены. Там лишь великая чернота, плотная и глубокая, полная мрака, а за ней лежит огромный реальный внешний мир.
Эта чернота называется Врата Ужаса.
Процессия берет свое начало далеко от этих Врат, а когда проходит свой путь по кругу, то снова поворачивает в темноту, и теневые призраки растворяются в таинственном мраке.
Иногда Строитель Теней проходит сквозь состоящие из пара стены своего жилища и смешивается с рядами Процессии, а иногда, вызванная взмахом его призрачной руки, из тумана бесшумными шагами выходит фигура и останавливается рядом с ним. Иногда из толпы спящих Строитель Теней вызывает душу, которой снится сон; тогда живой и мертвый ненадолго застывают лицом к лицу, и люди называют это сновидением о Прошлом. Когда такое случается, друг встречается с другом, а враг – с врагом, и в душу спящего приходят давно позабытое счастливое воспоминание или страдание и раскаяние. Но ни один призрак не проходит сквозь туманную стену, кроме Строителя Теней, и ни одно человеческое существо – даже во сне – не может войти в тот полумрак, где движется Процессия.
Так живет одинокий Строитель Теней в своем сумраке, и его обиталище посещают лишь призраки прошлого. Его народ – только в прошлом, ибо, хотя Строитель создает тени, они не живут с ним. Его дети сразу же уходят к себе домой, в большой мир, и он больше никогда их не видит, до тех пор, пока в положенное время они не вливаются в Процессию Мертвого Прошлого и, в свою очередь, не доходят до туманных стен его дома.
Для Строителя Теней не существует ни ночи, ни дня, ни времен года; лишь вечно молчаливая Процессия Мертвого Прошлого ходит вокруг его обители.
Иногда он сидит и размышляет, неподвижно уставившись в одну точку и ничего не замечая, и тогда в море царит безоблачный покой или черный ночной мрак. Долгие месяцы он почти никогда не смотрит в направлении далекого севера или юга, и там царит лишь безмолвие арктической ночи. Когда же сонный взгляд снова становится осмысленным, тяжелое молчание смягчают звуки жизни и свет.
Иногда, с застывшим, хмурым лицом и тяжелым взглядом, в котором сверкают темные молнии, Строитель Теней решительно принимается за дело, и во всем мире собираются в отряды плотные, быстрые тени. Над морем проносится черная буря, тусклые огни мерцают в лачугах далеко на тоскливых болотах, и даже в королевских дворцах мелькают, пролетают и ложатся на всё вокруг – да, и на сердца самих королей тоже – темные тени, ведь на Строителя Теней в такие минуты страшно взглянуть.
Время от времени, закончив работу, Строитель Теней медлит, глядя на нее словно бы с любовью. Его душа стремится к детям, порожденным его волей, и мастер охотно сохранил бы рядом с собой хоть одну тень, чтобы развеять свое одиночество. Но в такие моменты у него в ушах всегда звенит голос Великого Настоящего, призывая поспешить. Гулкий голос гремит: «Вперед, вперед!», и при его звуках завершенная тень ускользает из рук Строителя Теней и, пройдя невидимой через Врата Ужаса, тает в огромном мире за ними, где она должна сыграть свою роль. Когда, после завершения своего срока жизни, эта тень приходит и занимает место в рядах Процессии Мертвого Прошлого, Строитель Теней узнает ее – ведь он помнит всё, – но в его мертвом сердце не вспыхивает искра любящего воспоминания, ибо он способен любить лишь настоящее, которое вечно ускользает из его рук.
О, до чего же одинокую жизнь ведет Строитель Теней; и в странном, печальном, торжественном, таинственном, молчаливом мраке, который окружает его, он вечно трудится над своей одинокой задачей.
Но иногда и у Строителя Теней бывают свои радости. Возникают тени-младенцы, и солнечные картинки, озаренные нежностью и любовью, рождаются от его прикосновения и ускользают прочь.
Когда Строитель Теней занят своим делом, перед ним лежит пространство, в котором нет ни света, ни тьмы, ни радости, ни горя. То, что прикасается к нему, исчезает, как тают кучки песка в волнах прилива или слова, написанные на воде. В нем все прекращает существовать и становится частью великого Небытия; эта ужасная граница таинственного называется Пределом. Все, что попадает туда, исчезает, а то, что появляется из него, получает завершение и
