– Ну хорошо, я полное дерьмо. Не надо было начинать орать. Но я только хочу сказать, что я несколько в ином положении, чем все вы. Я не доктор, не адвокат, не предводитель апачей – я разорившийся человек. Я всегда был бедным, а сейчас я – один из так называемых “новых бедных”. Я совершенно сошел с круга в последнее время.
– Что ж, и я не миллионер, – сказал Биверс. – Честно говоря, несколько недель назад я уволился из “Колдуэлл, Моран, Моррисей”. Причин было множество, это сложно объяснить, но результаты таковы, что я остался без работы.
– Брат твоей жены дал тебе пинка под зад? – удивлению Конора Линклейтера не было границ.
– Я уволился, – повторил Гарри. – К тому же, Пэт – моя бывшая жена. Как бы то ни было, я тоже не денежный мешок, Конор. Но я выговорил себе довольно солидное выходное пособие и буду счастлив ссудить тебе пару тысяч, разумеется, безо всяких процентов. Отдашь, когда сам сочтешь нужным. Думаю, это поможет тебе.
– Я тоже постараюсь помочь, – сказал Майкл Пул. – Не то, чтобы я на все согласен, но мне кажется, что не так уж сложно будет разыскать Андерхилла. Он ведь наверняка получает гонорары от своих издателей. Может, они даже пересылают ему почту. Готов держать пари, что мы узнаем адрес Тима с помощью пары телефонных звонков.
– Я отказываюсь в это верить, – воскликнул Тино Пумо. – Вы все трое сошли с ума!
– Ты ведь первый предложил поехать, – напомнил ему Конор Линклейтер.
– Я не могу выпасть из жизни на целый месяц. Мне надо управлять рестораном.
“Тино не успел уловить момент, когда ситуация вышла из-под контроля, – думал Конор. – Ну что же, Сингапур, так Сингапур”. – Тино, ты нужен нам.
– Сам себе я нужен еще больше. Так что можете на меня не рассчитывать.
– Если ты останешься в стороне, то будешь жалеть об этом всю оставшуюся жизнь.
– О, Боже, Гарри, да с утра тебе самому все это покажется бредом в духе фильмов с Эбботом и Кастелло. Что, черт возьми, вы собираетесь делать, если даже найдете его?
“Пумо хочется остаться в Нью-Йорке и продолжать играть в игрушки Мэгги Ла”, – подумал Конор.
– Вот тогда и посмотрим, – ответил Биверс на вопрос Тино. Конор швырнул в мусорную корзину пустую бутылку из-под пива. Она упала, не долетев до цели, и покатилась под туалетный столик. Он и не помнил, как перешел с водки на пиво. Или же он начал с пива, потом перешел на водку, а потом опять вернулся к тому, с чего начал? Конор пригляделся к стоящим на столе бокалам, пытаясь понять, какой из них его. Друзья опять одобрительно смотрели на него, как на известного заводилу, и Конор пожалел, что не смог попасть в корзину. С задумчивым выражением лица Конор налил водки в ближайший бокал, зачерпнул целую горсть льда и бросил туда же.
– Дайте мне “С”, – провозгласил он, поднимая последний тост. – Дайте мне “И”. Дайте мне “Н”. Дайте мне “Г”. Дайте мне... “А”.
Биверс велел ему сесть и успокоиться, что и сделал Конор. Тем более что он все равно не помнил, что идет за А. Садясь, он расплескал часть водки себе на брюки.
– Можем мы наконец пойти послушать Джимми Стюарта? – спросил Тино Пумо.
3
Потом кто-то предложил Конору прилечь поспать на кровати Майкла. Но он решительно отказался. Да нет же, с ним все в порядке. Он, черт возьми, встретился наконец со своими друзьями, и он пойдет вместе с ними. К тому же человек, способный произнести по буквам слово “Сингапур”, еще не совсем в дым.
Затем, без какого-либо перехода, Конор обнаружил, что он уже в коридоре. Ноги плохо слушались его, поэтому Майкл Пул взял друга под руку.
– Какой у меня номер? – вопрошал Конор.
– Ты ночуешь у Тино, – напомнил ему Майкл.
– Старый добрый Тино...
Они завернули за угол и увидели впереди старого доброго Тино и Гарри Биверса, которые ждали лифта. Биверс расчесывал волосы перед огромным зеркалом.
Следующее, что помнил Конор, это то, как он сидел на полу в лифте, но к тому моменту, когда открылись двери, нашел в себе силы подняться на ноги.
– А ты умный, Гарри, – сообщил Конор маячащему перед ним затылку Биверса.
