Я выбрался из кустов и, уже не разбирая дороги, поскакал по следующему полю. Я помнил место, где, по моим предположениям, исчезла фигура, и через несколько минут был уже на опушке.
Вблизи деревья выглядели уже не темной однородной массой. Между ними были довольно широкие промежутки, через которые проникал лунный свет. Я шел между дубов и вязов, окруженный пением сверчков; мои ноги ощущали мягкость мха и сосновых игл. Справа что-то затрещало. Повернув голову, я успел увидеть оленя, убегающего прочь с полусогнутыми ногами, как у пловчихи, ныряющей в воду.
Алисон. Она сигналит мне. Она ждет меня где-то здесь. Где-то дальше в темноте.
Довольно скоро я понял, что заблудился. Не совсем, потому что уклон показывал мне дорогу к полям и людям, но достаточно, чтобы не знать, где я нахожусь. Еще хуже, что я упал, ударился о заросший лишайником корень и потерял направление. Лес вокруг был слишком густым, чтобы разглядеть вдали огоньки фермерских домов. Где-то через полмили я вышел на поляну, но она была вверху, а не внизу. Тем не менее деревья вокруг казались мне знакомыми. Эту поляну я тоже где-то видел, как и черное выжженное пятно в ее центре. Похоже, я никуда не уходил, а кружил на одном месте, пока не заблудился.
В самом деле, я помнил это все – огромный дуб позади меня, причудливое сплетение его ветвей, толстое лежащее бревно, о которое я споткнулся. Я крикнул имя моей кузины.
И тут меня охватило поистине
Наконец через какое-то время ужас отпустил меня, и я побежал куда глаза глядят. Ветки цеплялись мне за одежду и пытались пропороть живот; камни скользили у меня под ногами. Много раз я падал. Когда я в очередной раз поднялся, отряхиваясь от иголок и листьев, я увидел, что Бог сжалился надо мной. Зло исчезло. Через заросли просвечивал огонек человеческого жилья. При виде его ко мне начал возвращаться разум. Искусственное освещение – гимн разумности, лампочка отгоняет демонов. Я испытывал теперь не больше страха, чем если бы гулял по расчерченным садам Версаля.
Даже мои комплексы вернулись ко мне, и я почувствовал обиду. Обиду на призрака Алисон, который завлек меня и бросил в самый решительный момент. С этим тигарденским чувством я подошел к дому и понял, наконец, где я очутился. Когда я подходил к крыльцу, мое тело все еще сотрясала дрожь облегчения.
Она стояла на крыльце в мужской куртке с рукавами, свисающими ниже кончиков пальцев. На ней по-прежнему были высокие резиновые сапоги.
– Кто тут? Майлс? Это ты?
– Конечно, я. Я заблудился.
– Ты один?
– Вы у меня постоянно это спрашиваете.
– Но я слышала двоих. Я уставился на нее.
– Заходи, заходи. Я поставлю кофе.
Я вошел, чувствуя на себе ее изучающий взгляд.
– Майлс, да что с тобой такое? Ты весь в грязи. И одежда порвана, – она поглядела на мои ноги. – Сними-ка туфли, прежде чем идти на кухню.
Я стащил туфли – два комка грязи. Только сейчас у меня начали болеть многочисленные мелкие порезы и ушибы да еще нога, как раз в том месте, где я ее ударил, когда накануне падал в подвал вместе с креслом.
– Майлс, что ты тут делаешь в такое время?
Я упал в кресло, и она пододвинула мне чашку кофе.
– Тетя Ринн, вы уверены, что слышали в лесу кого-то, кроме меня?
– Ну, может, это была курица. Они иногда удирают, – она сидела в старом кресле рядом со столом. Ее длинные белые волосы падали на плечи серой твидовой куртки. Пар из чашек сонно вился между нами. – Дай-ка я займусь твоим лицом.
– Не беспокойтесь, – начал я, но она уже мочила тряпицу в раковине. Потом она взяла с полки горшочек и вернулась ко мне. Мокрая тряпка приятно холодила лицо.
– Я не сказала тебе сразу, Майлс, но тебе лучше уехать из долины. С тобой случилась беда, когда ты был здесь раньше, и теперь тебя подстерегает еще большая беда. Но если ты останешься, я хочу, чтобы ты оставил дом Джесси и перебрался сюда.
