П.Ф. – Я преувеличивал.
У.Д. – О'кей. Значит, я тоже преувеличивал. Когда сказал, что убил его.
П.Ф. – Хорошо, и как же ты пытался убить полицейского.
У.Д. – Я плохо помню, у меня мутится в голове. Я был так перевозбужден.
П.Ф. – А что случилось с молотком? Когда ты вернулся домой, у тебя его не было.
У.Д. – Я выкинул его. Бросил в реку по пути из больницы.
П.Ф. – Ты бросил его в Миллхейвен-ривер?
У.Д. – С моста, рядом с «Зеленой женщиной». Там нашли когда-то мертвую проститутку.
П.Ф. – О какой мертвой женщине ты говоришь сейчас, Уолтер? Еще об одной из своих жертв?
У.Д. – О, Господи, да вы совсем ничего не помните. Конечно же, это не я ее убил. Я говорю о том, что случилось очень давно. Эта женщина была матерью Уильяма Дэмрока, того самого полицейского. Он тоже был там – он был совсем маленьким, и его нашли полумертвого на берегу реки. Неужели вы не читали? Ведь обо всем этом написано в «Расколотом надвое».
П.Ф. – Не уверен, что понимаю, зачем тебе потребовалось приплетать сюда эту историю?
У.Д. – Просто потому, что я об этом думал. Проезжая по мосту, я увидел бар «Зеленая женщина» и вспомнил, что случилось давным-давно на берегу реки – ту женщину – проститутку – ее несчастного ребенка, который вырос и стал Уильямом Дэмроком. В книге его звали Эстергаз. Итак, я ехал через мост. И думал о женщине и ее ребенке – я всегда думаю о них, когда проезжаю там, мимо «Зеленой женщины». Потому что все это связано с убийствами «Голубой розы». Они ведь так и не поймали убийцу, правда? Ему все сошло с рук. Если, конечно, вы не настолько глупы, чтобы считать, будто это действительно был Дэмрок.
П.Ф. – Честно говоря, сейчас меня гораздо больше интересуешь ты.
У.Д. – Ну что ж, я выбросил молоток в реку из окна машины. А потом поехал прямо домой, и там меня уже ждали вы. И я понял, что пришло время рассказать обо всем правду. Чтобы все вышло наконец наружу.
П.Ф. – Что ж, мы благодарны тебе за сотрудничество, Уолтер. Но прежде чем мы сделаем перерыв, мне хотелось бы уточнить одну деталь. Ты сказал, что подруга твоей матери – сейчас посмотрю, как ее звали – ага, Бадж Дьюдроп, перестала разговаривать с тобой после ее смерти. Ты можешь предположить, почему она так поступила?
У.Д. – Нет.
П.ф. – Нет? Не имеешь ни малейшего представления?
У.Д. – Я же сказал вам. Понятия не имею.
П.Ф. – А как умерла твоя мать?
У.Д. – Просто умерла. Во сне. Тихо и мирно, так, как ей всегда хотелось.
П.Ф. – Твоя мама ведь была бы очень расстроена, если бы узнала о твоих развлечениях, не так ли, Уолтер?
У.Д. – Да, думаю вы правы. Ей очень не нравилось в свое время, когда я препарировал животных.
П.Ф. – Она рассказывала об этих опытах своим подругам?
У.Д. – О, нет. Хотя, может быть Бадж...
П.Ф. – И она ведь не знала, что ты убивал людей?
У.Д. – Нет, конечно, не знала.
П.Ф. – Она задавала когда-нибудь вопросы, от которых тебе становилось не по себе? Подозревала что-нибудь?
У.Д. – Я не хочу говорить об этом.
П.Ф. – Как ты думаешь, что она рассказала своей подруге Бадж?
У.Д. – Она никогда не говорила об этом, но, наверное, мама действительно что-то ей рассказала.
П.Ф. – Потому что Бадж вела себя так, как будто боится тебя?
У.Д. – Она и должна была меня бояться.
П.Ф. – Уолтер, мама никогда не находила твоих так называемых трофеев?
У.Д. – Я уже сказал, что не хочу говорить об этом.
П.Ф. – Но ты же сказал, что пришло время, когда все должно выплыть наружу. Так расскажи мне об этом.
У.Д. – О чем?
П.Ф. – Ты рассказал мне о матери, которая лежала мертвой на берегу реки. А теперь расскажи о своей маме.
У.Д. (Неразборчиво)
П.Ф. – Я знаю, как трудно это сделать, но еще я знаю, что тебе хочется это сделать. Ты ведь хочешь, чтобы я знал все, даже это. Так что же нашла твоя мама, Уолтер?
