— Вот нормально! Ему подвиги, а мне «отдыхай!» — Я приподнялась на руках, потом сползла с кровати и, пошатываясь и ухватившись за спинку, стада скидывать ботинки. Один улетел с моей ноги под тумбочку, второй под кровать, а платье я бросила прямо на пол. Наплевав на ночную рубашку принцессы, в которой тонула, завалилась на постель в нижнем белье.
Пьяной женщине тоже хочется либо подвигов, либо любви, потому что зачем напиваться, если ведешь себя прилично, как трезвая? Однако объект и подвигов, и любви находился далеко, где-то в дворцовом лазарете, куда я в таком состоянии не могла доползти. А еще за жертвой моего покушения вдохновенно ухаживали санитарки. Хотя, согласно последним данным, доставленным по моей просьбе в караулку, Мик ничего себе не сломал — сказались твердость врезавшегося в стены подноса и мягкость принявшего на себя удар вельможи.
Царедворец тоже попал в лазарет, но только потому, что слишком громко верещал, и ему выписали успокоительного. Мои же собутыльники еще долго ржали над очередной выходкой артефакта, а начальник припомнил все проделки солнечного духа с тех пор, как сам с ним познакомился. Когда у обоих от смеха заболели животы, Фомка уже вовсю называл предсказателя золотым мужиком, с которым вот никогда скучно не будет, позабыл напрочь про собственные шишки и требовал (почему-то от меня) быстро отыскать и обратить артефакт, чтобы было потом, с кем вместе покутить.
— Как только найдешь, сразу бросайся на него, Аленка, чтобы не испарился, и целуй.
— Ты для верности не только целуй. Голову даю на отсечение, наврал он с поцелуями. Кто так мужика мужиком делает? Хвать его, чтобы не вырвался, и обращай.
Я махала на обоих руками, молча жевала свой салат и безбожно напивалась. Потом на подвиги потянуло, а Фомка потащил меня в спальню. Я рвалась выяснять отношения с Миком, а меня никто не слушал.
Улеглась поперек кровати, свесив руки и ноги, и вдруг увидела на тумбочке поднос с фруктами (сервис, куда деваться!). Терпкость пенистого пойла давала о себе знать, и, перебивая своеобразный вкус того, чем напоил нас охранник, я набила рот виноградом. Им же, сладким, попыталась заесть горечь пьяного разочарования, но не помогло. Изо всей силы стукнула кулаком по спинке кровати и, рыдая, произнесла:
— Никто меня не любит.
— Я люблю, — послышался голос, пробудивший во мне неутолимую жажду крови.
— Ты! — прошипела, подняв голову и указав двоящимся пальцем на возникший у окна артефакт. Хоть с одним, да выясню сегодня отношения! — Ты знаешь, кто такой?
Увидев невинный взгляд янтарных глазищ и совершенно ангельское выражение лица волшебного предсказателя, который к тому же нагло и с явным удовольствием меня разглядывал, я запустила в проекцию подушкой.
Мужчина только улыбнулся шире, когда подушка пролетела сквозь него.
— Отчего ты не ищешь меня, бурчонок? — невозмутимо продолжил он.
— Чего? С чего это я бурчонок?
— Ты так славно бурчишь!
— Вот противный артефакт! — ответила в сердцах, а он в один голос со мной передразнил:
— Противный артефакт!
— Я уже привыкла к богине и неотразимой, — поставила его перед фактом. — Да ты хоть знаешь, как мне надо тебя найти? — Я почему-то провела ладонью по горлу, пытаясь выразить всю степень моего желания. — Прямо сейчас очутилась бы в будущем, а там тебя вот так, — я перекрутила в руках покрывало, изображая процесс удушения, — вот так бы отыскала.
— Что поделать, — вздохнул мастер актерской игры, — время нам неподвластно. Оно не переносится вперед и не крутится назад.
— Фу! Неуч! — отреагировала я на странную фразу. — Правильно говорить: «Не поворачивац-ц-ц-ца вс… вспять». Ты в школе не учился?
— А зачем? — вопросил неуч.
— Да потому что образованным людям с тобой даже поговорить не о чем, и вообще, — я махнула рукой на духа, — кыш отсюда, проекция. Не ищу я его, видите ли. Нас во дворце заперли, а он недоволен. Тут вон даже под окнами охрана бродит.
— Странно, — потер подбородок артефакт, — я полагал, из дворца можно выйти не только через дверь или окно.
— Это ты на что намекаешь?
Артефакт вновь притворился невинным и пожал плечами. Да не пойти ли ему самому со своими загадками не через дверь или окно? Я уткнулась носом в покрывало, расслабляя затекшую шею.
— Нет, ты мне скажи… — вскинула голову и не увидела мерзавтуса возле окна. — И как это называется? Я ему «поговорить», а он что? Исчезает?
— Да я весь внимание, Аленушка, — раздалось сзади, и я мигом повернулась, заработав головокружение. Когда немного отпустило, глаза стали больше чайного блюдца.
— Ты это что? Ты это… голый?
— Я в дресс-коде.
