антиволшебник притворился чудовищной тварью, лишь бы пробраться к реке. Если он пернатое, то с размером не угадал. А если конечности — это крылья, то для начала хотя бы больше перьев воткнул, а то сильно ощипанная пташка получилась.
Я очень возмутилась. Извините меня, это ведь форменное издевательство! Почему двум благородным сыщикам нужно весь день мотаться, точно полоумным, по разным заведениям, дабы соблюсти все местные правила и получить разрешение, а другим достаточно нацепить идиотский наряд? Я бы тоже могла скинуть свой плащ и пролететь на ковре мимо поста ведьмой в полосатых чулках. Как это чудо-юдо заставу горную миновало? По откосу проползло? И эти там возле будки в нем ничего человеческого не углядели? Или перепугались настолько, что сделали вид, будто никто мимо не ползет? А подумать головой? Оно же лететь должно, судя по наряду!
Фомка махнул рукой, прерывая поток моего бурного, но молчаливого возмущения, и снова указал на вскочившую на ноги пакость. У нее действительно оказалось человеческое лицо, хорошо видное теперь, когда это нечто подняло голову. Однако физиономия антиволшебника меня совершенно не заинтересовала, поскольку алчущий взгляд приковали к себе «крылья», в которых переливался и тускло светился золотой шар.
У меня даже ком подступил к горлу. Ну неужели вот он, вот, на расстоянии нескольких шагов? Гадость ты золотая, родненький артефактушка, только бы дотянуться, только бы в руки заполучить, королю показать, а потом сама с удовольствием в реке утоплю.
Напарник осторожно двинулся вдоль стенки, попутно дав мне знак. Он предлагал действовать сообща и брал на себя задачу по отвлечению внимания антиволшебника. Я кивнула, что все поняла, и бросила быстрый взгляд в сторону довольного птица. Тот наконец стащил с головы кошмарную маску и стал не спеша освобождать телеса от неудобного костюма, готовясь провести ритуал утопления.
А дальше события развивались стремительно. Фомка рванул вперед первым и почти настиг злодея, когда тот успел стянуть лишь одно крыло. Стоит отдать должное хорошей реакции топителя артефактов. Не зря именно ему поручили такую важную миссию спасения всей Тьмутьмии. Он вскинул голову и успел отклониться в сторону в последний миг, попутно подставив Фомке подножку. По его расчетам сыщик должен был упасть и прокатиться на животе туда, где весело шумел водопад. Однако Фомантий у меня всегда был парень не промах, он перепрыгнул через выдвинутую ногу, но вот на экстренное торможение и разворот ушло драгоценное время. Именно его вор использовал, чтобы замахнуться артефактом в сторону обрыва.
Утонул бы наш золотой с веселым бульком, кабы тьмушник принял в расчет меня и тот факт, что я повисну на его спине, вцепившись в руку. Замах не вышел, и артефакт не полетел, а покатился к водопаду, постепенно набирая скорость. Я свалилась со спины пакости тяжелым кулем и, пока Фомка сбивал противника с ног, прошмыгнула под вытянувшимися ко мне руками. У меня оставалось всего несколько секунд, чтобы успеть схватить золотой шар перед его падением в бездну.
Совершив прыжок, я вытянулась вперед всем телом, выбросила руки и, упав, пропахала животом каменный пол, но дотянулась кончиками пальцев до шара и поймала его над самым обрывом. Ладони намертво обхватили гладкую сферу, и я пронзительно завизжала:
— Фома-а-а-а!
Ухватив шар, я сама лишилась возможности ухватиться за что-то, злосчастная инерция продолжала тянуть вперед, а рядом веселым каскадом срывалась с обрыва река Времени.
Я пыталась тормозить ногами, но это не помогало, уже половина туловища зависла над бездной, из которой на лицо брызнули водяные капли и пахнуло сыростью, остальные части тела медленно смещались следом. Внизу виднелись глубокое озеро и стремительно вращающаяся воронка, которая закручивалась против часовой стрелки. Скопившаяся масса воды постепенно втягивалась в нее, исчезая в еще одном провале горной породы.
Я перестала дышать, когда по камням проехалась грудь, затем живот, следом скользнули бедра… Зажмурившись, сорвалась вниз, ощутив секунды свободного полета, а потом резкий рывок и неслабый удар локтями о каменную стену обрыва. Тут же раскрыла глаза — от рывка вышибло дух из груди, и я едва не упустила шар. Помогло лишь то, что пальцы так крепко вцепились в артефакт, будто приклеились к золотой поверхности.
Фомантий уже тянул меня вверх за щиколотки, локти ныли, тело саднило, но душа ликовала.
С громким «уф!» напарник вытянул меня на пол перед обрывом, уложил на каменной плоскости. Неподалеку без сознания лежал пришибленный тьмутьмиец, не выстоявший против крепкого сыщика, а птичий наряд и вовсе успел превратиться в лохмотья. Сыщик попытался отобрать у меня артефакт и не преуспел.
— Аленка! Отдавай.
Я отрицательно покачала головой.
— Моя прел-лесть!
— Ночь на исходе, прорицателя обращать пора, а ты вцепилась! А ну разжимай пальцы!
Вот Тьмутьмия! Его еще и целовать придется! Чудовище этакое!
Сыщик помог мне сесть, поддержал за спину мое напрочь ушибленное тело, и я наконец разжала ладони и взглянула на тускло светящийся шар.
— Как его вызвать? — уточнил Фомка.
Я пожала плечами, поворачивая артефакт в разные стороны. Кнопки не было, грани не смещались, половинки в разные стороны не проворачивались. Просто цельный золотой шар с вензелями, за которые дергать бесполезно.
