пламенем два ряда осветительных чаш.
Лилиана поежилась, проходя мимо высеченных на стенах сцен, показывающих то ли жестокую битву, то ли грандиозное жертвоприношение. Звери и разумные, духи и чудовища бесконечными вереницами брели по усеянному изрубленными кусками тел полю куда-то вдаль. Все согнуты, словно под тяжким грузом, у многих оружие. Лилиана внезапно осознала: персонажи барельефа – маги, воины, клыкастые и зубастые монстры – преклоняются перед чем-то или кем-то, находящимся далеко впереди.
Чем дальше шла девушка, тем неспокойнее ей становилось. Спирало дыхание, мысли замедлялись и постепенно исчезали, уступая предчувствию беды.
Протянувшийся на добрую сотню метров коридор уперся в массивную дверь, напоминающую поставленную вертикально крышку саркофага, украшенную ужасающим барельефом: на горе из срубленных голов зверей, чудовищ, троллей и эльфов восседал лучник в длиннополом одеянии. У его ног торчали рукоятями вверх два меча, лук лежал на коленях, за спиной находился пустой колчан.
– Дверь откроешь ты. – Целитель отошел, давая возможность девушке подойти к вырезанному в камне отпечатку. – Дай мне руку.
Лилиана не ощутила боли, когда чародей молниеносным движением ритуального кинжала разрезал ей ладонь и, произнося слова заклятия на мертвом языке аллиров, вложил ее руку в углубление под курганом из голов. Она оцепенела, подавленная исходящей от изображения магической мощью.
Обрамляющие барельеф иероглифы занялись знакомым багровым огнем, и дверь сдвинулась. В коридор ворвалась ошеломляющая волна айгаты. Слабое ее подобие – аура магистров-супремов, в полной мере высвобождаемая на практических занятиях. В отличие от энергии людей вырвавшаяся наружу айгата выдавливала воздух из легких, выметала мысли из разума, внушая первобытный страх перед непостижимой и необоримой сверхъестественной силой.
Во тьме вспыхнули тусклым красным пламенем желоба магического светильника, опоясывающего небольшой зал тройным кольцом, словно змей с огненным гребнем на спине. Огонь осветил саркофаг на возвышении.
– Не бойся, – бесстрастно сказал чародей, посылая девушке ментальный приказ. – Положи руку на вырезанную на гробе красную луну.
Рассказывая Лилиане о пробуждении величайшего зверомастера, он предупредил, что для ритуала нужна аура невинной девушки. Целитель солгал: для возвращения повелителя животных требовалась кровь того, кто запечатал склеп. Великого Князя. А в сестре Сандэра она текла, хотя и не была чистой.
Лилиана шагнула раз, другой, третий, двигаясь подобно сомнамбуле. Подняла руку над луной в окружении иероглифического рисунка и опустила ее, испытав наконец боль. Кровь разлилась по барельефу, впитываясь алым пористым камнем. Будто вросшая в крышку ладонь онемела, за ней запястье и предплечье. Вместе с жизненной влагой утекала айгата. Оторвать руку от саркофага не представлялось возможным. Лилиана напряженно стояла, застыв и не дыша, пока резной гроб не насытился.
Крышка разлетелась сотнями осколков, отбросив сестру Сандэра. Из гроба ударил столб красно-черно-белого пламени, распространяющий эманации ярости и всесокрушающей мощи. Огонь расплескался по потолку, образуя купол, и пропал, погасив светильник и погрузив зал во мрак.
– Давненько же я не вдыхал аромата человеческой плоти, – отразился в сознании присутствующих мужской голос. Ментальная защита брадосского чародея задрожала осиновым листом под напором чудовищной ауры пробужденного. – Приветствую, маленькая госпожа, и ты, старинный друг.
Светильник разгорался вновь. Багровый свет с трудом отвоевывал у темноты фрагменты зала. На месте развалившегося саркофага стоял высокий обнаженный аллир. Длинные черные пряди обрамляли красивое, породистое лицо, точь-в-точь как у изображенного на двери стрелка, и падали на отливающие бронзой широкие плечи.
– Добро пожаловать в новый мир, Саррок-йима, – неторопливо кивнул чародей.
Пробужденный сошел с мраморного возвышения на мощенный черепами пол усыпальницы. «Он мало изменился за последние без малого семь тысячелетий», – подумал целитель и жестом приказал шедшему позади Ночному Охотнику передать одежду. Роскошное длиннополое одеяние за века истлело и превратилось в ветошь, не помогли даже чары долговечности.
Ничуть не стыдясь своего облика, пробужденный нагнулся и галантно подал руку Лилиане. Его невыносимая смертными аура угасла и стала похожей на ауру обычного смертного.
– Как тебя зовут, маленькая госпожа? – приветливо улыбнулся Саррок девушке, взяв ее порезанную ладонь в свои.
– Лилиана, – пролепетала сестра Сандэра, с изумлением наблюдая, как от легкого прикосновения пробужденного ее рана затягивается.
– А я Саррок Верный Выстрел. Для тебя просто Саррок. – Он помог девушке встать, поддерживая, и обратился к чародею: – Есть ли поблизости достойная дичь?
– Неподалеку отсюда, на Поверхности, деревня синекожих. Верховного шамана в ней нет, зато полно огров. Они могут призвать покровителя племени.
Пробужденный мечтательно прикрыл глаза.
– Славная предстоит охота.
Глава 2
Шестиглазый
