Последнюю фразу кабатчик произнес в рифму и сам рассмеялся тому, как ловко это вышло. Я вопросительно на него взглянула. Первое впечатление прошло, мужчина уже не казался мне ни надменным, ни противным – нет, он начал вызывать симпатию.
– Новая королева – новые правила для всех, госпожа. Крайнийцы едут договариваться с Крианной, да только притащившись в Ярвелл многие ведут себя совсем не как гордые дети степей. Наши женщины кажутся им доступнее своих, а наше вино бьет в голову сильнее крайнийской отравы.
– Кас-кас, – мечтательно проговорила я. – Сто лет не пила настоящего кас-каса. Удивительно, что настолько крепкий напиток так легко ложится на язык и так нежно кружит голову.
Кабатчик набычился.
– Кас-кас ваш – пойло для мулов! Впрочем, пусть лучше бы хлебали его. От нашей браги крайнийцы совсем дуреют. Насильничают девок, бьют стекла. Мне всегда было плевать на все эти расовые предрассудки. – Хозяин кабака примолк, пропуская забулдыгу, который вывалился из дверей заведения и нетвердой походкой направился вдоль улицы. Затем продолжил: – Но скажи на милость, госпожа, почему я должен спускать кому-то подлость только из-за цвета его кожи?
Я с усмешкой кивнула на Мастоса, который все еще торчал где-то за пределами видимости кабатчика.
– Я знаю отличных крайнийцев.
– А я знаю омерзительных жителей Королевства, чья кожа белее снега. Так вот, насильник, что белый, что черный, заслуживает одного обращения. – И кабатчик сжал ладонь в кулак, который был размером с мою голову, не меньше.
Я попыталась сдержать улыбку, но не смогла. Потом кивнула черноволосому мужчине и произнесла:
– Ну что ж, добрый господин, буду иметь в виду, что если захочу выпить в самом терпимом к иноземцам кабаке Ярвелла, то мне надо в «Тромбон и гусь». Тут я получу все, чего заслуживаю, и неважно, что на мне надето. – Я развернулась, и мы со Слэйто продолжили свой путь, надеясь, что Мастос нас все же догонит.
– Хорошеньким девушкам у нас вино отпускают дешевле! – прокричал мне в спину кабатчик.
Впереди уже виднелась высокая крепостная стена замка Ярвелла. Ветер трепал потертый флаг с геральдическими лилиями, двумя розами и двумя перекрещенными мечами, символизировавшими королевскую линию всей нашей многострадальной страны. Королевство и само напоминало этот флаг: выцветший, местами истертый до дыр, но гордо реющий на ветру.
Мастос не стал задерживаться у кабака, он пошел в обход и сильно обогнал нас, а теперь стоял и любовался замком. Я неслышно подошла к Слэйто и положила руку ему на плечо. Маг вздрогнул и печально мне улыбнулся.
– Боишься? – спросила я.
– Разве там, за стенами, нас ждет кто-то страшнее Поглощающего или богини? – В тон мне шутливо ответил Слэйто, но я почувствовала, как по его спине волной прошла дрожь.
– Может, и страшнее. Там меня ждет мое прошлое.
– И наше будущее, – добавил подошедший Мастос. – Но ждет оно, увы, вас, а не меня.
Я с удивлением посмотрела на старика. Ветер трепал полы его монашеского одеяния. Мастос был так худ, что, казалось, каждый новый порыв грозит сбить его с ног.
Но сейчас в глазах монаха светилась какая-то незримая сила, мощь, он больше напоминал воителя, чем беспомощного старца.
– Лис, не удивляйся. Ты же еще до Волчьего сада таила подозрения. И раз за разом они наполняли чашу твоего терпения, да так, что рано или поздно хлынуло бы через край…
– Что ты…
Но старик прервал меня властным движением руки. Слэйто почти незаметно вышел чуть вперед, встал вполоборота к Мастосу, словно нас разделяя. Этот жест покровительства и защиты с его стороны меня разозлил. Между тем старик продолжал:
– Я часть твоей истории, милая. Я был задолго до и буду после. Мы еще встретимся, но больше не увидимся.
– Ты несешь чушь, – сказала я, чеканя каждое слово, – и пугаешь меня. Я не понимаю ничего из сказанного тобой.
Мастос улыбнулся и сделал шаг вперед, попутно доставая что-то из кармана. Слэйто резко вскинул руку, воздух вокруг заискрил и налился магией, но старик всего лишь протянул клочок бумажки. Я опередила мага и схватила белый квадратик первой. На нем торопливым, но удивительно изящным почерком было выведено в столбец несколько коротких слов.
– Изначально имена были написаны не моей рукой, – сказал Мастос и попятился. – Пришлось переписать, столько лет ведь прошло.
Я наконец оттолкнула Слэйто и шагнула навстречу старику, помахав бумажкой у него перед носом.
– Что именно я узнаю? Что мне с этим делать?
– Я врал тебе, Лис. Я совсем не тот, за кого себя выдаю. Но я знаю о том, что происходит, не больше твоего. – Монах, или кем бы он ни был, вздохнул, словно пытаясь собрать воедино мысли. – Я сделал, что должно, – то, о чем меня просили. Но на этом моя миссия не закончена. Я буду присылать тебе письма. Про них.
