налаженная система почтовых станций, причем по положению своему и имеющимся бумагам молодой офицер приравнивался к фельдъегерю. Теперь Максим ночевал главным образом прямо в возке, а время терял лишь на смену лошадей очередным станционным смотрителем. Да и перекусывал во время этой смены. Зато за сутки удавалось проезжать по двести верст, а иногда и чуть поболее. Выматывал подобный способ перемещения страшно, зато цель пути ощутимо приближалась. Вот позади уже остались Уральские горы, и Ширяев оказался в Европе, а там уже будет и Москва.
Два с лишним месяца сумасшедшей скачки…
Хотя если морем, было бы еще дольше.
– Значит, на войну желаешь? – Командор не спеша прохаживался по кабинету Ширяева-старшего.
Он прибыл в былую столицу уже давно, покинув на время хмурый и вечно сырой Санкт-Петербург. Точно так же в Первопрестольной обитали сейчас и Петр, и Алексашка Меншиков, и отец Максима. Калинин мотался где-то в Европе, Кротких находился в Курской губернии, Флейшман объезжал многочисленные предприятия, Сорокин торчал на юге, готовясь к новым морским походам…
– Разумеется, – улыбнулся Максим. – Сами же всегда говорили…
– А меня в свое время убеждали в главной армейской мудрости. На службу не напрашивайся, от службы не отказывайся, – вздохнул Кабанов.
Уточнять, что на первую свою войну он отправился добровольцем, долго досаждая командованию своими рапортами, Сергей не стал. Тогда он был постарше Максима, так ведь и взрослели позже. А уж про получение образования и говорить не приходится. Впрочем, и сейчас поумневшим с этой стороны Командор себя не считал.
– Вам легко говорить с вашим прошлым. А я? В детстве завидовал, когда вы все в море уходили, потом – когда били шведов… Опять оставаться в стороне не хочу. Я все-таки поручик гвардии и мичман флота российского.
– Так ведь никто не подвергает сомнению твое мужество. Ты его тоже успел доказать. – Командор на ходу затянулся трубкой.
Левая рука у него до сих пор побаливала, однако по сравнению с прошлым это было уже терпимо. Мало ли болячек бывает по жизни?
– И потом, Максим, никто сейчас не знает, где будет опаснее и тяжелее, – дополнил он. – В общем, тебе-то знать это можно, наши конкуренты откуда-то пронюхали про цель экспедиции и теперь собираются нас упредить. Место они точно не знают, если доберутся, будут наугад ползать по всему району, но мы в любом случае обязаны оказаться там раньше. Соответствующие требования губернатору и воеводам уже посланы. Отныне экспедиция будет значительно усилена людьми, и все будет производиться одновременно. Одна часть будет медленно продвигаться вдоль Америки, повсюду учреждая форпосты и остроги, другая сразу отправится в Калифорнию. Нельзя исключить столкновения или с испанцами, или с британцами. Пусть мы не в состоянии войны и блюдем нейтралитет, однако это в Европе. А в тех краях любая стычка в порядке вещей и нарушением мира не считается. Хотя избегать ее надо.
– Вот именно, – вцепился в последнюю фразу Максим. – Какие столкновения, когда формально мы не друзья, так приятели? Ну, или дальние соседи, всячески подчеркивающие хорошие отношения?
– Формальности оставим формалистам. Приятели в политике большая редкость. Сейчас союзники, потом – противники, сегодня дружба, завтра – мордобой… У нас просто границы общей нет, чтобы хорошенько подраться. И повода. Мы же недавно на мировую арену вышли. Однако желающих вогнать нас в резервацию уже хоть отбавляй. В тех же краях пока никакие договоры особо не действуют. Полная свобода. Хочу – воюю, хочу – дружу. А ты что молчишь, Григорий?
– Слушаю, как отпрыска моего воспитываешь, – улыбнулся старший Ширяев. – Меня он не очень послушает, а вот тебя…
– Так скажи, что ты тоже согласен. Нам сейчас остро необходимо золото. Торговля – торговлей, однако в промышленность постоянно вкладывать надо. Жаль, Юрки здесь нет. Он бы тебе в момент все объяснил.
– Я не торговец, а офицер, – отрезал Максим. – И папа мой тоже.
– Папа твой когда-то тоже был предпринимателем, – вспомнил прошлое Командор.
– А дядя Юра – пиратом, – не удержался молодой Ширяев.
– Уел. – Мужчины невольно рассмеялись.
Впрочем, Григорий смотрел на сына с гордостью. Сам он прошел срочную, побывал в подчинении Кабанова в чужих горах, уже в девяностые занялся бизнесом. В детстве же грезил морской романтикой, а потом никогда не жалел, что очутился в прошлом.
Да и не офицером он был уже давно, генералом. А положение обязывает.
– Между прочим, Макс. Я сам всерьез думал возглавить экспедицию. Необходимы нам и местное золото, и наш форпост на тех землях. Да и предприятие даст такой толчок развитию Сибири, какого в иных обстоятельствах в ближайшие пару веков и ждать нельзя. Просто я по положению своему заняться этим не могу. В европах сразу подумают: а куда отправился русский фельдмаршал? И зачем? Знаешь, есть своя прелесть в невысоких чинах. Круг ответственности меньший, можешь позволить себе гораздо больше. Лишь бы службе не мешало.
Командор не стал добавлять, что постоянно находиться рядом с Петром порою бывает тяжело. Первый русский император благоволил к Кабанову, уважал его и частенько слушал советов, однако при вспыльчивом царском характере милость в любой момент могла смениться на гнев. Подлаживаться к
