Тишина.
В следующий миг Комар уже не мог бы сказать, видел ли он что-то. Или ему только показалось. Но зрелище извивающихся теней на стене впечаталось в его память, словно врезанное ржавым ножом в кровоточащий, дергающийся от страха мозг. Прямо поперек извилин.
Это был чистый, как героин в кровь, ужас.
Когда шорох удалился, Комар остался стоять. Не мог пошевелиться. Его трясло, бросало то в жар, то в холод. Голова плавала в облаке тьмы и кошмара. Казалось поминутно, что из темноты вынырнет белесое щупальце и схватит его за глотку… Вот-вот. Сейчас это случится…
– Жадина-говядина, – сказал Комар вслух. Эхо разлетелось по помещению и затихло вдали. – Пустая шоколадина…
Голос был незнакомый, хриплый и надорванный.
– …жадина-говядина, соленый огурец…
– …по полу валяется, никто его не ест.
(поиглаем)
(поиглаем)
(пожа-ауста!)
И тут его вывернуло. Он вытер губы рукавом, выпрямился. Стало легче.
– Ну, пиздец, – сказал Комар с чувством.
Глава 11
Предатель
Тусклый свет фонаря метался по стенам тоннеля, по черной жиже, хлюпающей под ногами. По ржавым решеткам, оборванным проводам, заросшим грязью и мохом, по спинам идущих впереди людей. Ахмет, законный царь Восстания, пригнулся, чтобы избежать удара головой о заржавленную трубу. Но не избежал.
Бум. Ох! Голова загудела.
– Эй! – крикнул он. – Поосторожней!
– Да по хер, – сказал один из тех, кто его тащил. Левый, решил Ахмет. Надо его запомнить.
Всегда полезно запоминать людей, которым собираешься мелко, но страшно отомстить.
Если его не убьют раньше, конечно. Ахмет снова вспомнил момент, когда из бокового хода вышел оборванец с оружием… Горечь и ярость. Вот что Ахмет сейчас чувствовал. И еще страх и досаду. Как нелепо оборвался его триумфальный уход с Восстания! Какая мелочь может встать на пути великих планов! Всего лишь тупое ограбление.
Ему завязали глаза и повели куда-то, в лабиринт тоннелей. Иногда приходилось вслепую протискиваться в узкие, едва плечи проходили, служебные переходы. От стен шел резкий запах могильной сырости. Иногда щели были такие узкие, что обдирали кожу. Шкуродеры.
Ахмет чувствовал, как меняется температура. Становилось все холоднее, словно они спускались в подвал рядом с подземными водами. Ахмет и раньше слышал, что когда-то, миллионы лет назад, здесь было дно океана, но не придавал этому значения. Теперь он понял. Океан всегда был рядом. Всегда на расстоянии нескольких метров. Ледяная, пронизывающая до костей, сырость сочилась из бетонных стен, леденила плечи и ноги. Он чувствовал, как во рту скапливается мерзкая влага.
– Быстрее! – пихнули его в спину. Ахмет чуть не упал. – Давай, шевелись!
Ахмета протащили еще одним, очень узким коридором.
И приложили головой об еще одну трубу.
Суки. Твари. Уроды.
Мутанты паралитические.
Наконец, путешествие закончилось.
Его втолкнули в просторное помещение, в нос ударил теплый дух жилого места – еда, карбид и кисловатый запах множества тел. Видимо, это конец пути. Что, царь, набегался?! Ахмет почувствовал бессильную злость. Как глупо заканчивается жизнь.
Его посадили на стул, связали руки за спиной.
– Пляши, командир, – сказал грубый мужской голос. – Рождество в этом году наступило раньше. Дед Мороз уже принес подарки.
– Что? – женщина. От звуков этого голоса у Ахмета по затылку пробежали мурашки. «Илюза».
– Сейчас увидишь.
Грохот. Тяжелое бросили на бетон. Стрекочущий звук – расстегнули молнию.
Кто-то присвистнул. Кто-то очень знакомый.
– Это что? Откуда?
