Главный снял маску – Убер присвистнул. Лицо у офицера было тонкое и надменное.
– Мы влипли, – сказал Комар. – Черт.
Он аккуратно снял с плеча ремень автомата, опустил оружие на платформу. Звяк!
Блин. Иначе как иронией мироздания это не назовешь. Стоило вырваться из лап бандитов, работающих на Империю Веган, – и сразу угодить в руки настоящих, стопроцентных веганцев. Счастье привалило. Офицер смотрел на компаньонов с ледяной усмешкой.
– Что за фигня, брат? – обратился к нему Убер. Пошел на веганцев, подняв руки. – Что происходит, я не врубаюсь?
Он подходил все ближе.
– Хотите оказать сопротивление? – удивился «зеленый».
– Не, не хотим, – сказал Убер. Обрадованный, веганец опустил автомат…
Скинхед, не снижая темпа, врезал ему локтем в челюсть.
– Но окажем.
Веганец начал падать. Следующим ударом Убер сшиб с ног второго веганца, быстро наклонился за автоматом… И тут ударом приклада скинхеда сбили на пол. Черт. Убер мгновенно перевернулся, словно кот, попытался вскочить… На него набежали трое. Скинхеда начали бить ногами. Глухие звуки ударов. Блин! Комар бросился на помощь – ему в лоб нацелился автомат с лазерным прицелом. Красный луч в пыльном воздухе был четко различим. Комар замер. В желудок медленно сполз ледяной сгусток ртути.
Веганец, держащий Комара на прицеле, мерзко улыбнулся. Давай, попробуй.
Комар медленно поднял руки. Веганец кивнул.
Тишина. Только было слышно, как глухо бьют скинхеда. Твари.
– Хватит, – сказал офицер. – Поднимите его.
Убера подняли и швырнули на Комара, тот едва удержал приятеля. Тяжелый, зараза. Скинхед глухо застонал. Затем с трудом выпрямился, отстранил Комара. Лицо его было в крови.
Офицер оглядел пленников. Прошел вдоль ряда, повернулся, прошел в обратную сторону. Наконец, остановился рядом с профессором.
– Как вас зовут?
Водяник помедлил. Профессору было явно не по себе.
– Григорий Михайлович, – сказал Проф наконец. – А… а что?
– Вас мы расстреляем последним. Из уважения к сединам.
Профессор вскинул голову. Черная борода с белыми прядями воинственно топорщилась.
– Кто вы такой?! По какому праву вы нас судите?
Офицер заломил бровь, словно этот вопрос ему раньше в голову не приходил.
– По какому праву, говорите? – задумчиво повторил он.
– Да! По какому… я требую ответа!
Офицер поднял зеленый пластиковый свисток, что висел у него на коротком шнурке. Показал профессору.
– Видите? – спросил он.
– Вижу, – с вызовом ответил Водяник. – И… и что?
Офицер улыбнулся. Так вежливо, что у Комара похолодело в животе.
– Все очень просто, Григорий Михайлович, – сказал веганец. – Кто носит свисток?
Профессор поднял косматые брови.
– Э-э… милиционер… постовой…
– Кто еще? Думайте, вспоминайте. Это было в ваше время…. Ну же!
– Тренер. Спасатель на водах. Футбольный судья… – профессор поперхнулся, в глазах мелькнуло отчаяние.
– Вот видите, – сказал офицер. – У меня свисток. Значит, кто я?
– Но это же нечестно! Это… это передергивание!
Офицер покачал головой. Холодно вежливая улыбка без усилий перетекла в убийственно-ледяную.
– Вы сами пожелали следовать формальному протоколу, Григорий Михайлович, – сказал веганец. – Я играю в ту же самую игру по тем же самым правилам. Если у меня есть свисток – я судья. И, соответственно, имею право судить.
– Но здесь же… здесь не футбол… – вяло запротестовал профессор. Офицер усмехнулся.
– И не суд, само собой. Но играть мы все равно будем по моим правилам. Расстрелять их!
Веганцы выстроили пленных перед мозаикой в торце станции. Комар повернул голову, увидел на стене силуэт мрачного Петербурга, Петербурга Достоевского, и больше туда не смотрел. От мозаики лучше не стало. Большие «оптимисты» эту станцию строили.
