перед отъездом».
– Откуда? – прошептала потрясенная я.
Ко мне подошел Том и взял газету.
– Тебе ли не знать: кто-то выложил ваш танец в интернет, кто-то тебя случайно увидел и узнал, – зло бросил Воран. – После твоего возвращения информация о том, что ты стала шелани, не освещалась, но теперь шила в мешке не утаишь. Робин вызвал меня, чтобы мы были вместе, когда начнется шумиха. Ты же не хочешь отвечать журналистам на вопросы о том, как ты увела мужа у беременной подруги?
У меня голова пошла кругом.
– Что за бред!
– Ты это журналистам вашим скажи. Робин подозревает, что они могут раздуть скандал, а потом доказывай, что было и чего не было.
– Надо предупредить Бренду! – воскликнула я, посмотрев на Тома, с ужасом подумав о том, что свалится на голову ничего не подозревающей беременной подруге и как ее могут ранить вопросы журналистов.
– Они появятся у тебя на пороге, это лишь вопрос времени, – произнес Том, пробежав глазами статью.
Я в панике думала, что делать и как выйти из ситуации. Если я признаю, что являюсь шелани, то мое возвращение на Зеймах неизбежно.
– Я буду все отрицать, – решила я. – Никаких официальных заявлений не было, и то, что я шелани, лишь плод фантазии журналистов.
– Ты здесь лишний, – сказала я Ворану. – На том вечере я была с Томом, это может подтвердить любой, и танец ничего не значит. Они едут за сенсацией о первой шелани, а получат лишь рассказ о вечере милонги.
– Если тебе надо официальное заявление, то оно будет! – в ярости процедил сквозь зубы Воран.
– Давай! А я заявлю всем, что не желаю быть твоей любовницей и отдавать своего ребенка непонятно кому! – уже закричала я, теряя контроль. – Да я такой шум подниму! На Земле слово «шелани» ничего не значит, только попробуй забрать меня. Симпатии будут на моей стороне.
– Я объявлю журналистам, что безумно увлечен и хочу жениться на тебе. В прессе любят романтические истории, – насмешливо ответил Воран. – Вот только в случае твоего отказа наш Дом прервет все контакты с Землей и будет настаивать на выходе Земли из Содружества. Не забывай, мы имеем вес в Совете! Так на чьей стороне будут симпатии?
Я только рот открыла, потрясенная его словами.
– А если к этому времени она уже будет замужем? – вмешался Том.
– Тогда она станет вдовой! – Он подошел ко мне и, еле сдерживая ярость, процедил: – Если ты считаешь, что я буду стоять в стороне и наблюдать как вы становитесь парой…
– Не смей ей угрожать! – воскликнул Том и двинулся ко мне.
В комнате уровень тестостерона просто зашкаливал.
– Хватит! – воскликнула я. Не хватало только, чтобы они подрались.
– Том, надо предупредить Бренду о шумихе, и это не телефонный разговор.
– Я не оставлю тебя с ним! – категорично заявил он, а Воран просто зашипел.
– Он ничего мне не сделает, – уверенно ответила я. – Нам с ним надо поговорить.
Тому это не понравилось, и он не сдвинулся с места.
– Пожалуйста, – попросила я, умоляя его взглядом.
– Если ты ее хоть чем-то обидишь… – с угрозой сказал он Ворану, сдаваясь.
– Ее безопасность – это моя забота, – высокомерно ответил тот.
Том двинулся на него, а я начала терять терпение.
– Том! – предупреждающе воскликнула я.
Он напряженно посмотрел на меня, и я видела, как он борется с собой. Наконец он кивнул мне и вышел.
Мы остались наедине. Тишина после всего сказанного просто давила. Я смотрела на Ворана и все не могла поверить, что он здесь, в моей гостиной. Он пристально смотрел на меня своими темными глазами, а красивое лицо застыло как маска. Мы были на расстоянии вытянутой руки. Он двинулся ко мне, а я начала отступать, пока не уперлась в стену. Он приблизился, и его руки легли возле моих плеч, отрезая мне пути к побегу. Он склонил ко мне свое лицо, и его губы оказались возле моих.
– Что ты делаешь? – спросила я, и мой голос испуганно дрогнул.
– Ты даже не представляешь, чего мне стоило сдержаться и не убить его, – рычаще прошептал он мне в губы, и я задрожала от его дыхания. – На тебе его запах. Все мои инстинкты требуют убрать его. – Медленно он сократил те несколько сантиметров, что еще оставались между нами, и его губы накрыли мои. Их прикосновение обожгло. Против воли мое тело обмякло и во мне стало просыпаться желание, угрожая снести весь мой самоконтроль и ту стену, что я воздвигла между нами.
Кончик его языка обводил мои губы по контуру, и я боролась с собой, заставляя себя просто подчиниться ему и не отвечать. Потом поцелуй стал более
