увидела в его глазах некую растерянность.
– Все должно быть совсем не так. Вообще все не так, с момента нашей встречи. С тобой я совершаю несвойственные мне поступки.
– Это опять моя вина? – язвительно спросила я, пытаясь скрыть свое замешательство.
– При чем здесь это? У меня в жизни было все ясно: брак с Айрин, найти шелани, дети. Но я встретил тебя и на две недели забыл обо всем, пытаясь произвести на тебя впечатление. Впервые в жизни я встретил женщину, которая меня в упор не замечала.
Ты не представляешь, что значит для нас встретить свою шелани, – продолжал он, – это огромная радость и праздник для всей семьи. Мы очень дорожим детьми, и для каждого мужчины нет более оберегаемого существа, чем его шелани. – Он напряженно смотрел на меня. – Почему ты не желаешь вернуться на Зеймах? Ты хочешь, чтобы муж хотел и любил детей, – мы такие, чтобы он дорожил и заботился о тебе – так все и будет. Ты не хотела быть просто шелани – я предлагаю тебе быть моей женой, но ты отказываешься! Скажи, чего тебе не хватает? – искренне недоумевал он.
«Во всем перечисленном не было и слова о любви», – отметила я.
Присев за стол на место Тома, я попыталась объяснить:
– Ты не видишь меня. Не стань я твоей шелани, то я бы уехала через четыре дня, и ты бы обо мне и не вспомнил. – Он хотел возразить, но я продолжила: – Я дорога тебе не сама по себе, а лишь как мать будущих детей. Ты начал распоряжаться моей жизнью, но я тебе такого права не давала. Почему ты сразу не сказал мне, что происходит? – потребовала я ответа.
Он замешкался, но потом все же произнес:
– Я подозревал, что так легко ты это известие не воспримешь, и хотел больше времени провести с тобой, чтобы ты ко мне привязалась.
Привязалась как? В постели? Он же или представлял меня всем своим людям, или мы не выбирались из кровати. Меня это уязвило.
– Даже самый потрясающий секс не стоит потери личной свободы!
– О какой свободе ты говоришь? – не понимал он.
– О свободе сказать «нет», если чего-то не желаешь, о праве самой распоряжаться своей жизнью, об уважении. Ведь чуть тебе не понравилось мое поведение, и ты тут же поставил меня на колени.
– Ты недолго на них оставалась, – бросил он.
– Но это моя заслуга, а не твое решение, – я начинала злиться.
Воран откинулся на спинку стула, о чем-то размышляя.
– Я не знаю, что для тебя сделать. Мы можем здесь немного задержаться и попытаться получше узнать друг друга, – наконец предложил он.
– У меня создалось впечатление, что для тебя понятие «получше узнать» заключается в том, чтобы не выбираться из постели, – язвительно напомнила я ему наши дни на Зеймахе. Не знаю, что вчера со мной произошло, но, к счастью, он не будет пока ко мне прикасаться.
– Ты обвиняешь меня в том, что я желаю тебя? – удивился он.
«Нет, я обвиняю тебя в том, что ты всего лишь хочешь меня», – подумала я, но ничего такого не сказала. Я попыталась взять себя в руки и подавить горечь. С одной стороны, мне хотелось накричать на него, но, с другой, я понимала, что этим ничего не решишь.
– Воран, мы говорим на разных языках. Ты не понимаешь, какими должны быть настоящие отношения между людьми и к чему я стремлюсь. Ты же чуть ли не половину жизни провел в поисках шелани, и через твою постель прошло множество женщин, которые для тебя ничего не значили. Была единственная – Айрин, но и от нее ты ушел не оглядываясь.
– Разве ты бы потерпела ее рядом? – вскинулся он.
– Речь не обо мне. Она была единственной, к кому ты был более или менее привязан, но ты бросил ее не задумываясь. Я не хочу, чтобы так же было со мной.
– Я тебя никогда не брошу! – заверил меня он.
– Конечно, не бросишь, тебе нужны дети, и ты сделаешь все, чтобы их получить, – передернула плечами я, – но вел бы ты себя так же, если бы я не могла иметь детей? Дорожил бы ты мной лишь ради меня самой, а не ради того, что я должна тебе дать? – Я видела, что он меня не совсем понимает, но не знала, как донести до него свою мысль. Как человеку объяснить разницу между чувством и желанием?
– Скажи, твой отец любит свою шелани или жену? – поинтересовалась я.
Воран удивился, и было видно, что мой вопрос сбил его с толку.
– Он не понимает такого понятия, как любовь, да и я тоже. Мы дорожим и оберегаем наших шелани и уважаем жен. Мне кажется, это лишь еще одно определение желания, – осторожно ответил он, как видно, опасаясь моей реакции.
Для меня же все встало на свои места, все те нюансы его поведения, что я чувствовала, но не могла выразить словами.
– Мой отец очень сильно любил мою мать, – с гордостью ответила я. – Она не могла иметь детей и была из простой семьи, что с вашей точки зрения делало ее абсолютно бесполезной. Вот только для него существовала лишь она одна, и это выражалось в каждом его взгляде на нее. Он не бросил ее, не заменил на другую, которая бы нарожала ему кучу ребятишек. Они удочерили меня и любили всем сердцем, я счастлива и горжусь такими родителями! Увидев пример таких отношений, я не удовлетворюсь меньшим.
