– Выйди! – безнадежно повторила свою просьбу я, закрыв лицо ладонями, чтобы он не видел моих слез и чтобы не видеть его обнаженным.
– Ты можешь сказать, что не так? – тихо спросил он.
– Воран, уходи.
– Ответь! – потребовал он.
– Да все не так! – закричала я, вскинув голову. – Ты не видишь, меня трясет, а тут мало места. Уходи! – Зарычав, как раненый зверь, он встал и наконец-то вышел, оставив меня одну. Я облегченно привалилась к стене, растеряв последние силы.
Воран мерил шагами гостиную, чувствуя себя как в клетке. Он бы с радостью завыл от отчаяния, как дикий зверь. Он вспомнил лицо шелани, залитое слезами, и его кулаки сжались. Она его с ума сведет!
Он увлеченно досматривал финал фильма, когда заметил, что шелани уснула. Он залюбовался ее лицом, забыв обо всем. Во сне она расслабилась, ее тонкие черты притягивали его, а чуть приоткрытые губы молили о поцелуе. Сколько раз он будил ее поцелуями на Зеймахе, просыпаясь среди ночи и видя, как она доверчиво лежит рядом.
Ее бирюзовая шелковая пижама сводила его с ума. Она была свободного покроя и застегнута на все пуговицы, но при малейшем движении облегала ее тело так, что у него учащался пульс. Хорошо хоть, она об этом не догадывалась, иначе бы не ходила при нем так спокойно. Она упорно отрицала притяжение между ними, и он не знал, насколько хватит его терпения. Тяжело вздохнув, он выключил телевизор. Осторожно подхватив на руки драгоценную ношу, он понес ее в постель.
Воран долго принимал душ, в конце сделав его холоднее, чем хотелось, прежде чем вернуться в спальню. Он лег на противоположную сторону кровати, но не выдержал и минуты – придвинулся к шелани, рассматривая ее черты. Она была привлекательна, но в его жизни было множество женщин намного красивее. Вот только именно ее черты цепляли его так, что он не мог забыть их, как только увидел. Ему нравился ее серьезный и внимательный взгляд, а когда она улыбалась, для него загоралось его личное солнышко, согревающее что-то в душе. Когда же она подшучивала над ним, чего ни одна из женщин в его жизни не решалась делать, то он был готов достать ей звезду с неба.
Он нежно дотронулся до нее, кончиками пальцев обводя дорогие черты. Только во сне она не дрожала от его прикосновений. Не удержавшись, он поцеловал ее в чуть приоткрытые губы и замер, когда они дрогнули в ответ и она к нему потянулась. Ругая свою несдержанность, но не в силах остановиться, он начал целовать ее. Что-то прорвалось в его душе, и он начал осыпать ее поцелуями. Он был готов ко всему: что она задрожит, закричит или ударит, но не к ее страстному ответу. Как будто не было месяцев разлуки, обид и недопонимания, она отдавала ему себя, как в первый раз, без раздумий и колебаний. Когда же она оказалась на нем и начала изучать губами черты, что-то первобытное поднялось у него в душе, и он просто зарычал, переворачивая ее обратно и страстно целуя. Ничто на свете не могло уже его остановить. Это была его женщина, и он каждым своим прикосновением доказывал ей это.
Сжимая в объятиях ее расслабленное тело, он не мог поверить в произошедшее чудо. Не в силах лежать на месте, он начал скользить губами по ней.
– Шелани, – шептал он, купаясь в аромате ее кожи. Его единственная и неповторимая. – Шелани, – шептал он и не мог остановиться.
Воран даже не понял, в какой момент она задрожала. Сначала решив, что она просто замерзла, он крепко обнял ее, но дрожь лишь усилилась. С отчаянием он обнимал ее, отказываясь верить.
– Пусти, – хрипло сказала она, а он лишь крепче прижимал к себе ее дрожащее тело. Она начала вырываться и извиваться в его руках, и он отпустил ее. Как птица, вырвавшаяся на свободу, она слетела с кровати и покинула комнату. Воран лежал, не в силах пошевелиться, а душу заполняла пустота, вгрызающаяся в него с ее уходом. Беспокойство о ней заставило его встать с кровати и пойти на ее поиски. Он услышал шум воды и зашел в ванную комнату. Сначала он ее не увидел, а потом сквозь стекло душевой заметил сжавшуюся фигурку.
– Кристина! – закричал он, испугавшись за нее, и в несколько прыжков достиг душевой кабины, распахивая дверцы.
– Не подходи, – воскликнула она.
У него перед глазами стояла шелани, обнимающая себя руками, с лицом, залитым слезами. Воран вышагивал по комнате, не находя себе места. Больше всего на свете ему хотелось ее утешить, но она опять избегала его прикосновений. Проклятье! Чувствуя, что задыхается и не находя в себе сил еще раз увидеть на ее лице слезы или ненависть, что еще страшнее, он быстро оделся и вышел из дома. Прохлада ночи освежила его разгоряченное лицо. Он сел в «Серебряную каплю» и убрался подальше от этого дома.
Воран летел над водной гладью и не знал, сколько прошло времени, когда его опалила мысль, что он может быть нужен ей. Нельзя было оставлять ее одну, когда ей так плохо. Пусть она лучше ругается и шипит, как дикая кошка, все что угодно, лишь бы к ней вернулось присутствие духа. Ругая себя, он развернул корабль и помчался обратно к дому.
Подлетая, он еще издали увидел ее, бегущую в одном халате от дома. С колотящимся сердцем, он приземлился и сделал видимым корабль. Она бросилась к нему, и он только успел поймать ее в объятия. Она обвилась вокруг него, крепко прижимаясь.
В первый момент Воран решил, что она рада его видеть, но заглянул в лицо и увидел, что она сильно напугана.
– Там… – она указала рукой на дом, пытаясь отдышаться, – на меня напали!
