– Вы знаете, что она любит, что ей нравится? Пытались порадовать ее или сделать сюрприз? – по его задумчивому лицу я поняла, что попала в точку.
– Я оплачиваю все счета, – нашелся он.
Я лишь насмешливо взмахнула рукой, отметая этот ответ.
– Принца Ворана вы тоже презираете? – спросил он, задетый разговором.
Я перевела взгляд на Ворана и увидела, как он замер и впился в меня притворно-безразличным взглядом, напряженно ожидая ответ.
– Нет, – улыбнулась я ему и увидела, как расправляются его плечи. – Я понимаю, как ему тяжело со мной, и он учится.
– Учится? Чему? – спросил удивленный Димитриус.
– Учится настоящим отношениям, – отвечала я ему, а смотрела на Ворана, – спорить со мной и находить компромисс, узнает мой характер и показывает свой. – Я тепло улыбнулась ему, и в его глазах зажегся ответный теплый огонек. Все как будто исчезли, и мы остались вдвоем.
– Вы самая необычная шелани, которую я встречал, – сказал Димитриус и разрушил волшебство.
– Она действительно неповторима, – подтвердил Воран, – не зря я ее столько лет ждал.
Дальше беседа вошла в более спокойное русло, и вопросов мне больше не задавали. После ужина мы перешли в кабинет почти в прежнем составе, лишь Лиана нас оставила. Воран изложил суть проблемы, да еще рассказал, как я выстояла, когда он применил принуждение. Поведал, после чего появилась дрожь, и мне было немного неуютно, что все это слышит Робин. Димитриус бросал на меня цепкие взгляды, что тоже не позволяло расслабиться. Вообще, вся эта идея с визитом все меньше и меньше мне нравилась.
В конце Димитриус посмотрел на меня, и я почувствовала, что на меня направлена его сила. Это не было ни принуждением, ни обаянием, что-то иное, как направленный луч.
– Может, вы не будете воздействовать на меня? – возмутилась я. – Я думала, мы будем говорить.
Глаза Димитриуса расширились от неожиданности.
– Кристина, я ничего не почувствовал, – вмешался Робин, и уже я удивленно посмотрела на него.
– Меня тренировали ощущать их воздействие, – пояснил он.
– Но оно было! – воскликнула убежденно я и посмотрела обвиняющим взглядом на Димитриуса. Они с Вораном лишь переглянулись.
– Давайте проведем эксперимент, – предложил Димитриус, ничего не подтверждая и не опровергая. – Я буду воздействовать, а вы будете говорить, когда почувствуете это.
После серии экспериментов выяснилось, что я ощущаю малейшее воздействие, направленное как на меня, так и на Робина. Я это не видела, а как бы кожей чувствовала. Меня уже утомили гляделки между Вораном и Димитриусом.
– Я не могу к ней пробиться, – сказал он Ворану. – Думаю, действительно надо будет решать вопрос беседой. Кристина, – обратился он ко мне, – вы всегда могли ощущать воздействие на вас?
Тут я задумалась. Не помню, чтобы на Зеймахе я чувствовала хоть какое-то воздействие, да и ранее, когда Робин приезжал к нам с гостем, я никакого воздействия не ощущала.
– Воран, а ты пробовал на меня воздействовать обаянием на Зеймахе? – спросила я его.
– Да, при первой встрече, когда ты отказалась, чтобы я сопроводил вас в отель, – признался он.
– Я вообще ничего не ощущала, – призналась я.
– А когда появилась эта способность? – спросил Димитриус.
Я задумалась, а потом поняла:
– После того, когда Воран подчинением поставил меня на колени, – ответила я, бросив при этом укоряющий взгляд на него.
– И как вы смогли встать?
– Очень сильно разозлилась. Я свободный человек и не должна стоять на коленях ни перед кем. Он не имел права поступать так со мной. – Мой ответ очень сильно заинтересовал его.
– Похоже, ее способности пробудились при подчинении, – задумчиво сказал он Ворану, поразмыслив.
Мы все же вернулись к цели нашего визита. Димитриус начал задавать вопросы, а мне было некомфортно отвечать на них при Робине. Почувствовав это, он удалился, сказав, что нет необходимости в его дальнейшем присутствии. Сам Робин был озабочен тем фактом, что он не ощущал направленного на него воздействия, тогда как я могла его чувствовать.
Задавая мне многочисленные вопросы, Димитриус отметил тот факт, что сначала я дрожала при любых прикосновениях Ворана, а по прошествии времени лишь при негативных эмоциональных всплесках, таких как злость, испуг, недоверие. Это свидетельствовало о положительной динамике.
С его слов получалось, что, когда Воран бросил свою угрозу, вплетя ментальную силу, я слишком явно себе это представила и потом подсознательно реагировала так, как будто это уже реально произошло. Мое тело реагировало на Ворана как на насильника. После того как отношения между нами улучшились и я перестала воспринимать его в штыки, я смогла спокойно реагировать на его прикосновения. При негативных же эмоциональных всплесках на
