Исключительные

Он обедает? Ужинает? Завтракает? Испражняется? Занимается сексом?

Эш промолчала.

– Разве ты не задумываешься? – спросил он.

– Конечно, задумываюсь.

Но она все же не ответила.

– Разве не так? – повторил он.

– Да, – наконец сказал Эш. – Очевидно же. Хотя нет, – добавила она, – как будто он – Итан Патц.

Итан задумался об этом сравнении. Патц был семилетним мальчиком, который исчез в Сохо в 1979 году в первый день, когда ему разрешили одному ходить на остановку автобуса. Ребенок стал ориентиром, символом вновь пугающего города. Его родители, что характерно, были художниками. Но сравнение не очень удачное, потому что с Итаном Патцом ничего хорошего случиться не могло. Однако Гудмен Вулф мог быть где угодно и заниматься чем угодно.

– Я знаю. Просто ты так странно об этом говоришь, – сказал Итан.

– Это вообще странная тема, – сказала Эш жестким голосом, который он редко слышал от нее и не любил.

– Знаешь, недавно мне снился Гудмен. Я хотел тебе рассказать, – сказал Итан. – Он находился в нашей квартире, и ему было семнадцать. Я попытался спросить его, почему он решил, что ему нужно уйти, и где он сейчас. Но он не сказал мне. Он вообще не разговаривал. Был совершенно немым.

– Хм, – сказала Эш. – Звучит очень напряженно.

– Ты бы отдала все, чтобы узнать, где он? Все ли с ним хорошо?

– Конечно.

– Представь, что в один момент просто исчезаешь и больше не появляешься. Кто так делает? Какой человек обрекает свою семью и друзей на такие страдания? Иногда я думаю, что, может быть, он был намного более испорчен, чем мы думали. Может он вообще был, например, социопатом.

– Мой брат не был социопатом.

– Ну ладно, но мы понятия не имеем о том, с чем тогда имели дело. Мы были детьми. Глупыми. Верили всему, что нам говорят.

– Итан.

Он был неожиданно взволнован – эта тема всегда приводила его в такое состояние.

– Просто все осталось нерешенным, нераскрытым, – сказал он.

– Да, это правда. Но он невиновен. И должен был состояться суд, – сказала Эш. – Дик Педди защитил бы его. Успешно.

– Да, должен был состояться, но Гудмен убедился, что суда не будет. Так кто знает, что случилось? Это же всегда было тайной? Если мы о чем-то молчим, не значит, что этого нет. И, может быть, нам действительно стоит посмотреть фактам в лицо.

– Почему нам точно стоит сделать это? – спросила она.

Итан посмотрел на нее, он застал ее врасплох.

– Не знаю, разве не лучше знать, чем не знать? В смысле, как правило, в жизни. Вряд ли можно что-то изменить, но, по крайней мере, когда есть информация, можно с чистой совестью думать: «Ну, вот так оно, значит». Разве не в этом посыл твоей маленькой книги? «Драма одаренного ребенка»? Что надо знать, что на самом деле произошло в прошлом, чтобы жить честно сейчас?

– Моя маленькая книга? Боже, ты снисходителен.

– Прости. Но мы могли нанять частных детективов. Не задумывалась о таком варианте? Теперь у меня будут деньги, конечно, пока утвержден всего один сезон, но денег будет достаточно. Мы можем нанять первоклассного сыщика, и я…

– Пожалуйста, хватит, – сказала Эш, а затем ее лицо стало мягким и неаккуратным, как всегда перед плачем.

– Я сказала тебе, Итан, мне не нравится обсуждать моего брата, это слишком сильно меня расстраивает. Он был в моей жизни каждую минуту каждого дня, а потом пропал. У тебя нет братьев и сестер, поэтому тебе не понять. У Гудмена был огромный потенциал – просто он его не успел раскрыл. Он бы сумел стать кем-то, я уверена. Но он так ничего и не сделал, и это одна из самых печальных вещей в моей жизни.

– Ты не знаешь о нем ничего доподлинно, – сказал Итан.

– Ты думаешь, он отправился строить новый музей, или небоскреб, или «Дом над водопадом»? Очень сомневаюсь, – резко сказала она. – Почему ты так поступаешь со мной? Мы не можем просто внезапно взять и «найти» его. Даже если найдем, это создаст ему новые юридические трудности. Его обязательно отправят в тюрьму за то, что он не явился суд. Они отнесутся к нему очень сурово, без всякого милосердия. Он и так наверняка живет очень ограниченной, сломанной жизнью. Почему нельзя просто оставить его в покое? Или ты хочешь меня мучать?

Потом она расплакалась и отвернулась от него, что сразу же привело его в ужас: он боялся потерять ее, как почти потерял ее в колледже. Когда, наконец, они снова сошлись, он был так счастлив, что понимал – он не хочет снова оказаться в такой ситуации. Он больше не мог ее потерять. Ему нужно ощущать ее заботу, чувствовать, как ее рука скользит в его руку. Он нуждался в ней, чтобы она напоминала использовать дезодорант, а не только горный хрусталь, который, как божился его приятель по художественной школе, так же хорош (но это не так). Ему нужны ее красота, спокойствие, уравновешенность и советы. Ему нужна Эш Вулф, которая поможет ему прожить эту жизнь.