смутились и забрались по лестнице наверх. Снова стало тихо, и я уже хотела поинтересоваться, сколько же можно ждать, когда все мы услышали громкий треск и знакомый голос:
— Вот, Ла-ат, сюда проходи, они нас на развалинах должны ждать, я договорилась.
— Сюда? — переспросил тихий голос, и из бурьяна выступил высокий тонкий юноша с заостренным иконописным лицом, черными прядями волос, спадающими на бледный лоб, и большими печальными карими глазами. Расфуфыренный цветастый костюм, состоящий из обтягивающих красно-желтых штанов и синего камзола с буфами на плечах, висел на нем мешком, усиливая горестное впечатление. Я подумала, что никогда раньше не видела такого печального специалиста по увеселению. За ним вынырнула фрейлина, конечно же, в новом платье канареечно-желтого цвета, но со старой прической: румяная, довольная и явно наевшаяся всяких вкусностей во дворце.
— Ну вот, — сказала она, обегая юношу, который, застыв, молча глядел на нас. — Познакомьтесь-ка. Это Лат, главный дворцовый увеселитель. Он говорит, что увеселители ему как раз нужны, потому что их не знали, где взять. Чего-то никто не хотел веселить нашего великого короля Сьедина! — она пожала плечами и изобразила крайнее удивление. Юноша скривился, Лид слегка улыбнулся, Натка захихикала. Мада продолжала:
— Ну, Лат, знакомься: вот это — самый главный тут, его зовут Рет. Это его девчонка, Соня. Это его помощник, Геф, и его девчонка, Натка. А это — все остальные. Ну, чего вы смотрите, давайте сами представляйтесь, а то у меня уже весь язык устал!
Ученики неразборчиво забормотали свои имена, король кивнул. Я на миг вынырнула из платка и кивнула тоже.
— Здравствуйте, — сказал Лат, глядя на нас без особенной приязни. — Вы точно хотите служить при королевском дворе и отвечать за увеселения при празднике? Учтите, что если королю что-то не понравится, вас либо посадят в тюрьму, либо сотрут в порошок. Вы ребята, я смотрю, простые, — понизил он голос, глядя на Лида. — А во дворце все не так просто, того гляди заколдуют. Я бы на вашем месте отказался.
— А ты не на их месте, — поспешно заговорила фрейлина. — И вообще: чего это ты их уговариваешь, а сам стоишь такой красивый, из дворца? Не слушайте его, ребята, наш король Сьедин такой лапочка, такой молодец!
— Да тем более, мы и во дворец-то не пойдем, что нам там делать, — сказал Лид на простонародном варсотском. — Мы с тобой тут разработаем программу, какую надо, а в день праздника придем и покажем. Или король захочет ее заранее посмотреть?
— Вряд ли, — отозвался Лат. — Он считает это ниже своего достоинства. Если ему что-то не понравится, он просто заколдует вас на месте.
— Весьма мудро с точки зрения экономии времени, — усмехнулся Лид и поднялся. — Давай мы тебе покажем, что умеем, а ты выберешь. Идите сюда, — подозвал он учеников. Те слезли с лестницы и окружили короля плотной кучкой, и вся эта кучка принялась оживленно шептаться. Наконец, видимо, распределив обязанности, они встали рядом, подняв глаза и руки вверх. От их пальцев стали отрываться и улетать разноцветные магические огоньки, из которых, как из пазла, начала собираться в небе какая-то картинка. Тут Натка издала странный звук и ткнула пальцем. Я вгляделась и поняла, что вижу над собой большущую недовольную физиономию Сьедина. Лид слегка кивнул, и все одновременно опустили руки. Сьедин, к моему удовольствию, бесшумно рванул и распался на мелкие салютины-огоньки, которые брызнули в разные стороны. Глянув на сидящего рядом со мной на ступеньке Лата, я впервые заметила на его лице следы увеселения: он криво улыбнулся и сказал:
— Хорошо, только возьмите какую-нибудь другую картинку. Наш король таких шуток не поймет.
Лид с учениками покорно сотворили букет цветов, потом что-то еще, но пока это взрывалось, лицо Лата оставалось таким же похоронным. Потом король снова посовещался с учениками, и они встали, повернувшись к нам лицами, в каком-то странном шахматном порядке. Обращаясь к увеселителю, король сообщил:
— Еще мы можем создавать пространственные движущиеся картины разной сложности и разного размера. Вот, например.
Мы с Наткой, не удержавшись, ахнули: перед нами возникла огромная трехмерная картинка. Теперь Лид с учениками, казалось, стояли посреди зеленого летнего поля. Поле колыхалось под ветром и цвело яркими сиреневыми цветами; кое-где на нем росли варсотские и земные деревья, а вдали виднелось большое синее озеро, в котором отражалась радуга, видневшаяся на небе между расходящимися тучами.
— Любой пейзаж, — сказал Лид, кивая ученикам, чтобы они перестали колдовать. — А можно и здание. Подойдите ко мне и посмотрите назад.
Хотя, возможно, он имел в виду одного Лата, но мы с Наткой тоже встали и подошли, глядя на еле виднеющуюся во тьме лестницу. Лид с сосредоточенным и вдохновенным видом медленно приподнял руки, и над лестницей и руинами начал медленно вырастать полупрозрачный дворец. Поднялись вверх белые каменные стены со стрельчатыми окошками, остроконечные башенки, крыши которых были покрыты какой-то блестящей кремовой черепицей… Над лестницей появились высоченные двустворчатые двери с мелкой резьбой. Они беззвучно открылись вовнутрь, и мы все невольно вытянули шеи, но король резко махнул рукой, и картинку как ветром сдуло.
— Да, — убито сказал дворцовый увеселитель. — Очень хорошо. Такой дворец тут стоял?
— Я не знаю, какой тут был дворец, — спокойно пожал плечами Лид. — Просто придумал, какой мне нравится.
— А, понятно. Красиво. Король будет впечатлен.
Мы почувствовали себя от этой похвалы примерно так же приятно, как если бы получили приглашение на чьи-то похороны. Ученики молча расселись обратно, Лид пристроился рядом со мной. Мада покашляла и сердито подопнула увеселителя в камзольный бок.
— Ну и хорошо, договорились, значит? Вы друг другу понравились? Давайте тогда придумаем чего-нибудь, чтобы порадовать нашего любимого
