Слишком много возможностей открывается здесь. Я не могу увидеть их все. А там, куда не может заглянуть служитель Мазды, правит Ариман.
Шум битвы давно стих. Только ветер пустыни пел свою тихую песню. Слон двигался все медленнее. Его большие ноги вязли в песке. Механизм внутри не справлялся с нагрузкой. Вот что-то хрустнуло, надломилось, и гигант мягко опустился на колени. Агафокл и Герон выбрались наружу.
Наступал стремительный вечер, над барханами загорелись ярчайшие из ранних звезд.
– Скоро станет холодно, нужно развести костер, – сказал Герон и полез в брюхо почившего гиганта за провизией и теплыми вещами. Агафокл между тем ходил вокруг и собирал сухую колючку.
Когда они наконец обустроили лагерь, было совсем темно.
– Маздак не будет нас преследовать, это понятно, – Герон насадил на стрелу кусок мяса и принялся поворачивать его над огнём. – А как насчет этих его красных диперан? «Именем Мазды и трудового народа реквизирую твою шахту!» – до сих пор в дрожь бросает.
– Нужно признать, что они действовали куда эффективнее Анастасия. За неполных два месяца мы собрали им тридцать зверей, – пожал плечами Агафокл, – и потом эти кшатрапы со своими причудами действительно отдалились от народа. Лучше скажи мне, будешь ли ты продолжать слоновью гонку?
– Нет, с меня довольно.
– Почему? Уверен, мы сможем найти достойного покупателя.
– Дело не в покупателе, просто… в этом деле нет доблести. Кстати, как это будет по-готски?
– Бог его знает. Никогда не говорил по-готски.
– Что? Так ты мне врал? Проходимец! Ты мне должен шляпу!
– Ладно-ладно, не кипятись, лучше скажи, не сможет ли кто-то повторить твою работу?
– Нет, не получится. Дело в том, что мерилом всех моих изобретений являюсь я сам. Длина моих пальцев, локтей, предплечий, вес жидкости, который я вытесняю. Им не воспроизвести всего этого даже по чертежам. Маздак говорил, что разберет слонов, но это не обязательно. Через неделю без должного присмотра они заржавеют и перестанут двигаться. Потом и вовсе начнут разрушаться.
– Ну а если попадется кто-то подобный тебе?
– Здесь я бессилен. Мне кажется, почтенный Агафокл, мне кажется, что нужно менять не слона, а того, кто в нем сидит. Такое не под силу обычному механику.
– Что верно, то верно, – Агафокл встал, потянулся, – смотри-ка какая большая сегодня луна! Светло, почти как днем. Эй, а это что такое?
Луна и правда была огромной. Она высветила барханы, каждый плавный извив, каждый оттиск ветра, следы змей и скорпионов. Совсем рядом с костром возвышался наполовину ушедший в песок постамент, а на нем – основания двух гигантских ног. Тела колосса нигде не было видно. Вероятно, его полностью поглотили пески.
Герон и Агафокл приблизились к постаменту. Каменный фасад окаймлял узор из странных картинок.
– Гляди-ка, здесь по-египетски! – Агафокл нахмурился. – Никогда он мне не давался, язык мумий!
– Здесь написано: «Я Озимандия! Могучий царь царей! Взгляните на плоды моих деяний». – перевёл Герон.
– Плоды деяний, – Агафокл наклонился и взял горсть песка, белого в лунном свете. Некоторое время он смотрел, как песчинки сочатся сквозь пальцы, а затем поднял голову к небу.
Алекс Громов
Записки левого аборигена
– Что вы думаете об инопланетянах? Хотели бы с ними повстречаться?
Офигеть! Кто такое спрашивает у мирного аборигена в понедельник утром при выходе из кольцевой станции метро?
Стоит такой невзрачный парень в пуховике, из которого выглядывает небольшая голова в больших очках, и прямо про галактики с чужими спрашивает.
Поэтому я, конечно, с ходу ответил:
– Конечно, хотел бы, чтобы он не только встретился, но и место мне в метро в час пик уступил.
У вопрошавшего аж очки на личности затряслись, и он уточнил:
– А вы серьезно?
Тут я слегка разозлился и высказался по существу:
– Парень, может, ты слегка спятил и тебе пора в отпуск, где плещутся волны и девушки? Иди, иди отсюда и не мешай людям опаздывать на их земную работу.
– Простите, но это – наша работа, – тут к вопрошавшему про инопланетян субтильному очкастому пацану присоединилась молодая и симпатичная девица. И так призывно на меня посмотрела – как будто мне на полтора десятка лет меньше, чем есть в натуре. Ну, когда волосы были у меня еще длинные,
