именно эта хрупкая и изящная женщина возглавляет группу тиссоров в этой экспедиции. Третьей в их группе была Рангут, чьи сдержанные манеры принцессы крови в изгнании производили сногсшибательный контраст вкупе со спортивным костюмом и туфлями на высоченных каблуках. У Рангут был мягкий акцент жительницы южной части Большой Спирали. Амрита уже поняла, что под этим спортивным костюмом скрывается тонкая, хрупкая и влюбчивая нежная душа. Она знала, что ей предстоит быть в курсе всех перипетий романа Рангут с красавчиком Тераноном из подразделения техников – так же, как и неизбежен был конфликт главного техника, гориллообразного, но миролюбивого Дару с Макхом, быковатым вспыльчивым парнем из геологов.
«Шесть недель, – думала Амрита. – Сорок восемь дней».
Всем людям, находившимся сейчас на «Шустрой», предстояло работать вместе – и стать командой. А этого не бывает без ссор, интриг, скандалов и прорывов, которые случаются в любой небольшой группе людей, если их запереть на шесть недель в одиночестве среди неприютной и совершенно лишенной развлечений (разве что северное сияние) местности.
Амрита разделяла чувства своей начальницы и сейчас общество любого из членов команды предпочла бы соседству с Хатхуу. Что-то в Амрите сопротивлялось каждый раз, когда она его видела. Но Амрита не собиралась потакать глупым страхам, хотя бы и своим собственным. Амрита налила себе кофе и села на соседнем диванчике, чтобы не мешать Хатхуу. Тот продолжал напряженно вглядываться в черный экран.
«А ведь он чего-то ждет, – подумала наблюдательная Амрита. – Что-то должно появиться на этом экране. Он пришел заранее, чтобы не пропустить это, чем бы оно ни было».
«Шустрая» вошла в сумеречную зону. Тьма на экране, висевшем на стене, сменилась безрадостными видами Схатранай. Взору наблюдателей предстали бескрайние заснеженные пространства, которые изредка перерезали черные сабли голых горных хребтов и голубые вены рек. После «выстрела через портал», произведенного с Тхимврук, ось наклона к плоскости орбиты сместилась так, что жизнь на Схатранай стала невозможна. Резко сменились климатические пояса. Все пригодные для обитания зоны скрылись под снегом.
Амрита решила нарушить молчание, которое становилось невыносимым и невежливым.
– Когда мы починим климат на Схатранай, что там будет? – спросила Амрита.
Лучи морской звезды зашевелились. Хатхуу направил на собеседницу два луча из пяти – про человека в таком случае сказали бы «дружелюбно покосился». Амрита с трудом сдержала тошноту, подступившую к горлу. Религиозные фанатики прошлого наверняка охарактеризовали бы Хатхуу как монстра, чей облик сам по себе является кощунством, вызовом всем представлениям о порядке и красоте Вселенной. Он
– Ну, во-первых, самое главное, чего там
Амрите все время слышался в его речи немецкий акцент, и ей это скорее импонировало, хотя она понимала, что эта ассоциация столь же ложная, как и с морской звездой, украшавшей верхушку туловища Хатхуу.
– Но их и сейчас там нет, – заметила Амрита. – Больше нет. Кто мог выжить после планетарной зимы?
Ветки-щупальца качнулись, словно под ветром, но Хатхуу ничего не сказал. Читать язык тела представителя другой расы очень сложно, но сейчас Амрите показалось, что он не вполне с ней согласен и хотел поделиться своими опасениями на этот счет, но передумал.
Вместо этого он спросил:
– Вы осуждаете нас? За то, что мы, цветкасты, уничтожили породивших нас мидлогов? Как часто вам вообще приходится по работе сталкиваться с этическими проблемами?
– Часто, – мрачно ответила Амрита и прикусила язык. – Нет, лично я вас не осуждаю, – добавила она, чтобы уйти от щекотливой темы. – Конфликты метрополии и колоний встречаются в истории разных планет. Результаты всегда примерно одинаковые. В исторической справке написано, что колонии захотели свободы, и повелители Схатранай – как вы говорите, мидлоги? – взорвали Лахакастру. Третью вашу обитаемую планету. Теперь даже Корпорация не берется ее починить. Вы знали, что вас ждет то же самое. У вас не было другого выхода. Но что будет на Схатранай теперь?
Хатхуу опять пошевелил щупальцами – словно невидимая вода заструилась сквозь длинные ленты водорослей, качая их. Видимо, это означало, что он подбирает слова.
– После того как биосфера Схатранай будет восстановлена, – сказал он наконец, – все желающие смогут отправиться сюда и начать здесь новую жизнь.
Амрита снова отхлебнула кофе и осведомилась:
– А вы, цветкасты, не боитесь стать метрополией по отношению к будущим поселенцам Схатранай? Стать такими же, как те, кого вы уничтожили? В этом был бы мрачный юмор.
Хатхуу резко качнул головой-звездой. Плоские перепончатые наросты на его спине, которые Амрита про себя называла крылышками, затрепетали. Кажется, ей удалось задеть его за живое.
– Нет, – резче, чем обычно, ответил он. – Статус новых поселений уже продуман и определен. Новые жители Схатранай сами будут торговать с большим
